Второй приезд в Лондон

Второе пребывание, в Лондоне длилось с 19 по 22 мая 1956 года. Соул был намерен проводить эксперименты на площадке для игр школы Св. Павла, однако в первый день она была занята, и опыты проводились в Бэркбек-колледже Лондонского университета" Эти опыты в Бэркбеке представляют интерес в основном потому, что на них в качестве наблюдателей присутствовало трое ученых. Соул, Боуден и Ричард Джонс играли роль экспериментаторов. Первые 10 прогонов не дали сверхвероятностных очков, но на время следующих 2 прогонов наблюдатели-ученые вышли из лаборатории, и очки поднялись до 10 и 11. Один из ученых вернулся, и счет упал до 8 попаданий в каждом из 2 следующих прогонов. Когда же вернулись остальные - счет снизился до 5 попаданий. Из этого Соул заключил, что присутствие ученых вызывает у мальчиков "психологическое торможение".

На следующий день, 20 мая, состоялись первые 2 сеанса на площадке для игр, а третий был проведен там же 21 мая. До 9 прогона третьего сеанса телепатия спала глубоким сном, но перед этим прогоном экспериментальные условия подверглись коренному изменению. И с тех пор мальчики достигали высокого счета на каждом прогоне. Поскольку экспериментальные условия первых 2 сеансов сходны с условиями первых 8 прогонов третьего сеанса, мы опишем только этот последний сеанс.

На нем присутствовали Соул, Боуден, Ричард Джонс, Гэрет Джонс (брат Глина), Г. У. Фиск и большое число посетителей, однако из этих последних только А. Т. Моукс - старший преподаватель математики школы Св. Павла - остался и на вторую часть третьего сеанса, когда наблюдались высокие очки.

Мальчики сидели за столами не менее чем в 50 футах друг от друга. Их разделял парусиновый экран высотой 6 и шириной 14 футов. За экраном, вплотную к нему сидел Юэн, а рядом с ним - Боуден, который манипулировал картами, тогда как Глин и Соул сидели за столом, поставленным дальше на площадке, Фиск выступал в роли сигнальщика; он стоял сбоку от парусинового экрана. С этого места он мог видеть, как Боуден показывает карту, но не мог видеть символ на ее лицевой стороне. Фиска мог видеть Глин (рис. 6). Во время прогонов 1 и 2 Фиск поднимал руку, сигнализируя Глину, что он должен записать догадку. При прогонах 3 и 4 он кричал "следующая", а при 5, 6, 7 и 8 - махал белым платком. В этих условиях мальчики не смогли получить сверхвероятностные очки. Следует заметить, что большой парусиновый экран исключает возможность визуальной сигнализации между мальчиками.

Подавать голосом акустические сигналы на столь большом расстоянии и в присутствии наблюдателей было практически невозможно. Если бы Фиск был сообщником мальчиков, то, несомненно, удалось бы найти какой-нибудь метод передачи сигналов, но и в этом случае Фиску было бы очень трудно следить за движениями Юэна, поскольку он стоял на некотором расстоянии от стола и поскольку Соул, сидевший за тем же столом, заслонял собою Юэна.

Рис. 6. Расположение экрана и столов, при котором очки были на вероятностном уровне

После прогона 8 Глин и Юэн поменялись местами, но не ролями. Теперь рядом с Соулом, непосредственно за экраном сидел Глин, а Юэн и Боуден сидели за столом в 69 футах от Глина. С этого момента функцию сигнальщика взял на себя Гэрет Джонс. Он стоял перед экраном, отгораживавшим от него Глина, но всего лишь футах в 9 от мальчика (рис. 7). Гэрет произносил громким голосом: "Догадка номер один", "Догадка номер два" и т. д. Фиск играл теперь роль наблюдателя, а заодно делал снимки. Некоторое время он следил за Юэном, затем за Гэретом, а по окончании прогона 16 вообще ушел. Присутствовал также Моукс, но о том, каковы были его обязанности и где именно он находился, ничего не сказано.

Рис. 7. Расположение экрана и столов, при котором были получены высокие очки

Перед прогоном 19 стол, за которым сидел Юэн, отодвинули еще дальше, так что теперь он находился в 99 футах от Глина. Очки в прогонах с 9 по 22 распределились следующим образом:

Едва были введены новые экспериментальные условия, как мальчики стали набирать сверхвероятностные очки, а в прогонах с 17 по 22, когда Фикс уже ушел, очки поднялись еще выше.

Результаты и описание первого приезда в Лондон дают все основания думать, что мальчики могли сообщаться посредством сигналов, которые Юэн мог подавать, двигая ногами или только ступнями или ставя их в определенные положения. Но в новых экспериментах Юэн не мог сигнализировать Глину непосредственно, зато после прогона 8, едва лишь его пересадили из-за экрана в другое место, попадания тотчас превзошли вероятностный уровень. Теперь Юэн был виден Гэрету и Ричарду Джонсам, а его ступни и ноги не были ничем заслонены. Позиция старших Джонсов позволяла им наблюдать за движениями ступней Юэна и передавать сигналы Глину. Позиция Гэрета была идеальной: исполняя роль сигнальщика, он стоял прямо перед экраном, за которым делал свои догадки Глин. Другие сигнальщики говорили лишь "Следующая", тогда как Гэрет объявлял: "Догадка номер один", "Догадка номер два" и т. д. Легкая акцентировка на том или ином слове или легкая пауза могли служить ключом Глину, а поскольку Гэрет говорил с сильным валлийским акцентом, остальным 5 участникам было бы трудно обнаружить подобный трюк. Достаточно было подчеркнуть первое, второе или третье слово, чтобы обеспечить передачу 3 типов сигнала, а это давало бы 20 попаданий из 25.

Странно не только то, что после прогона 8 Юэн был переведен на площадку, где его могли видеть остальные члены семьи, но и то, что Гэрет взял на себя функции сигнальщика. Еще более примечательным является тот факт, что ни одному из присутствующих не пришло в голову поручить эту роль кому-нибудь еще или изменить метод сигнализации. Обширные данные свидетельствуют, что экспериментаторы знали, каким образом сигнальщик, оповещая об очередном испытании, может передавать информацию перципиенту. В более ранних экспериментах для устранения этой возможности использовались колокольчик или пепельница. Наблюдателю, вроде Моукса, преподавателя математики, было, пожалуй, трудно понять, как модуляции голоса используются для передачи информации, но ведь Соул-то был в этом вопросе авторитетом. И все-таки Гэрету Джонсу разрешили объявлять о пробах словами, и притом довольно длинной фразой, которая легко позволяла использовать код.

Соул рассматривает возможность того, что Гэрет, следя за движениями ступней Юэна, передавал информацию с помощью изменения интонации, однако приходит к выводу, что для получения счета в 12, 13 или 14 очков приходилось бы часто повторять одинаковые движения. В действительности же счет в 12, 13 и 14 очков был получен лишь после ухода Фикса, когда единственным наблюдателем со стороны был школьный учитель, совсем неопытный в ситуациях такого рода, да и место, где он стоял во время интересующих нас прогонов, остается неизвестным. Если он находился по ту же сторону экрана, что и Глин, то он не мог видеть Юэна. Чтобы получить средний счет в 12 попаданий, надо сигнализировать о 8 или 9 картах в каждом прогоне из 25 проб, причем требуются сигналы только 2 различных типов. Соул говорит, что любые регулярные движения, которые были бы видны Гэрету с расстояния 60 футов, были бы и подавно видны Фиску и Боудену с расстояния всего лишь 2 фута. Однако Боуден, сидевший за столом бок о бок с Юэном и занятый предъявлением ему карт, безусловно, не обнаружил бы, что мальчик двигает ногами. Что же касается Фиска, то ему было бы трудно обнаружить движения или изменения позы, не зная точно, за чем следует наблюдать, и не наблюдая за этим все время; Фиск пишет, что часть времени он был занят фотографированием. Юэн, конечно, мог видеть, когда именно за ним наблюдают, и, заметив опасность, тотчас же прекращать сигнализирование. Используемый сигнал мог быть еле заметным. Например, для передачи трех различных сигналов было бы достаточно оставлять левую ступню на земле, а колено слегка отклонять вправо, ставить прямо или же отклонять влево. Вертикальное положение означало бы, скажем, одну из трех карт - Е, G или L, наклон влево означал бы Р, а вправо - Z. Если следить за просветом между коленом и ножкой стола, то перемещение на 1 дюйм можно различить с расстояния 60 футов. Маловероятно, что такое движение мог бы заметить непосвященный, не знавший, куда именно смотреть и чего именно ожидать. Другой метод, который весьма трудно обнаружить, состоит в том, что какое-то еле заметное движение индуктор делает через определенное время после сигнала к очередному испытанию. Каждый из интервалов в 1, 2, 3 и 4 секунды мог бы означать одну из четырех карт, а отсутствие движения означало бы пятую карту. Используя подобный метод, было бы трудно достичь полной точности, однако такая точность не требовалась, да и не была достигнута.

Интересно узнать, что именно ожидает увидеть посторонний наблюдатель, подозревающий индуктора в нечестности. Ожидает ли он увидеть серию из 5 различных движений? Если да, то скорее всего он ничего не заметит. Сигналом может служить индуктору любое движение, естественно возникающее с течением времени. Из нескольких таких движений сигналом может оказаться только одно. Или же сигналом может служить, например, весьма медленное перемещение колена к ножке стола. Практикуясь, можно сделать такой сигнал едва заметным даже для тех, кто ждет его и знает, чего именно следует ожидать, при этом маловероятно, чтобы его обнаружил непосвященный, не знающий ничего и вынужденный следить за всем происходящим. К тому же индуктор, увидев, что за ним следят, может прекратить сигнализацию или ограничиться только отдельными сигналами в надежде, что некоторые из них передадут информацию и поднимут очки выше вероятностного уровня.