"Не обижайся, что я тебя убил"

'Не обижайся, что я тебя убил'

Древний человек был существом практичным. Да и как не стать практичным, если надо постоянно заботиться о пропитании. А главной пищей охотничьих племен было мясо животных. И нередко как раз тех животных, которые считались "предками". Ученые предполагают, что некоторые племена даже выбирали себе "предков" по принципу их "съедобности". (Многие племена не смели убивать своих тотемных животных. Но были и такие, о которых мы сейчас говорим.) Мы, естественно, не имеем возможности установить, что думали по этому поводу первобытные люди, как могли уважать своих "предков" и одновременно поедать их. Но они, вероятно, не находили в этом противоречий. Возможно, считали даже так: раз животное-"предок" дало жизнь племени или роду, оно обязано поддержать эту жизнь, то есть кормить своих "потомков". Помогала вера в то, что убитое животное, если соблюдать все правила охоты и выполнять обряды, снова возродится.

Впрочем, у разных племен и народов в этом смысле отношение к "предкам" было неодинаковым. У одних племен существовали пищевые запреты - не разрешалось поедать тотемическое животное ни в коем случае, у других были просто ограничения - запрещалось поедать тотемное животное в больших количествах (но нельзя и совсем не есть тотем: утратится связь с ним). Существовали племена, которые не имели права убивать тотемное животное - за них это делали другие. Но мясо убитого "предка" его "потомки" охотно поедали.

Были племена, у которых запреты распространялись лишь на определенные части животного, другие племена мясо убитого животного поедали, но его шкуру или кожу использовать не имели права. А полинезийцы, считавшие своими "предками" крокодилов и черепах, не убивали крокодилов, а черепах убивали при каждом удобном случае и не чувствовали при этом угрызения совести.

Но если находили умершую черепаху, ей устраивались пышные похороны, как и случайно убитому (например, в порядке самообороны) крокодилу.

Кстати, такой обычай - торжественно хоронить мертвый тотем - был у многих народов. Якуты, те самые, которые считали, что происходят от орла, найдя его мертвым, обязательно клали в специально устроенный на дереве лабаз. В Южной Аравии жило племя, считавшее своим тотемом газель. Найдя мертвую газель, люди этого племени не только торжественно хоронили ее, но и в течение недели носили по ней траур. Так же поступали представители одного из африканских племен, считавших тотемом гиену. Поедать мясо этого тотема запрещалось.

Правда, имелись возможности обойти запреты. Так, один из родов южноафриканского племени пигмеев считал себя в кровном родстве с антилопами ("Люди Антилопы"). Поэтому они не могли убивать антилоп, а тем более поедать их мясо. Но другой еды часто не бывало. И "Люди Антилопы" знали, как поступить, чтобы и самим быть сытыми и не обидеть своего "предка": в котел, где варилось мясо антилопы, клали особый камень и кору определенного дерева. В этом случае убитый "предок", по мнению пигмеев, прощал своих "потомков".

Были племена, которые без всяких ограничений охотились на своих "предков". И наконец, были такие, которые не только охотились на своих "предков", но и устраивали специальные праздники - обряды "умножения тотема". Вот, например, как происходил такой праздник у австралийского племени, считавшего своим "предком" орла.

На щиты, символизирующие гнезда, усаживались мужчины племени. Они размахивали руками, изображая взмахи крыльев птиц. Затем, продолжая махать "крыльями", они соскакивали с "гнезд" и начинали кружиться, сталкиваясь друг с другом, вырывая друг у друга изо рта "мясо" - особые комочки, сделанные из травы и шерсти. Кружились долго. Считалось: чем дольше танец, тем больше будет пищи.

Другие племена не ограничивались только танцами, у них обряд "умножения тотема" был более основательный. Например, "Люди Эму" не только танцуют, обряженные в костюмы из перьев, и очень умело подражают движениям этих птиц, но и вскрывают себе вены на руках и поливают кровью землю. Когда кровь засыхает, "Люди Эму" черной или белой краской рисуют на этой земле перья, клюв или кости эму и снова танцуют вокруг рисунков.

У австралийских племен, ведущих свое происхождение от кенгуру, еще сравнительно недавно существовал такой обряд. Мужчины собирались у особого холма, где, как считалось, обитали духи этого животного. Вождь раскрашивал вертикальными линиями скалистый выступ на холме, причем красная краска символизировала мех животного, белая - кости. Затем самые молодые из собравшихся вскрывали себе вены и под пение остальных мужчин, которые в это время "выгоняли духов кенгуру", поливали изображение кровью.

У эвенков и поныне существует "праздник пузырей". Правда, сейчас он стал чисто символическим. Но до недавнего времени люди верили: если в лунки, проделанные во льду тюленями, опускать пузыри, то количество тюленей значительно увеличится и охота будет удачной. Даже у тех народов, которым разрешалась охота на тотемных животных, бытовало немало обрядов и обычаев, направленных на то, чтобы не обидеть своих съедобных "предков". Например, ханты считали себя "Людьми Щуки". Но щук, как и других рыб, они ловили и съедали безо всякого угрызения совести. Однако, чтобы съеденный "предок" знал, как к нему относятся "потомки", в каждом доме хранилась высушенная голова этой рыбы. Стояла или висела она на почетном месте, и, давая какое-нибудь обещание или произнося клятву, хант целовал морду щуки. Нарушить эту клятву или обещание было уже невозможно - ведь человек поклялся именем "предка".

Ханты хранили голову щуки, а индейцы, населявшие берега Британской Колумбии, чтобы не ссориться с "предками" (а своими "предками" индейцы считали лососей), строго следили, чтобы кости и внутренности съеденных рыб были выброшены в море. Тогда "предки" не только не обидятся, а, напротив, снова позволят себя поймать. Сжигать же кости рыб считалось просто кощунством. Так думали и индейцы племени оттава, так считали и гуроны. Множество рисунков, статуэток, захоронений медвежьих костей, найденных в разных странах, свидетельствует о том, что почитали этих животных издавна. Но в то же время и на медведей активно охотились. Поэтому существовали особые ритуалы, связанные с этими животными. Например, эвенки после убийства медведя доставляли тушу в селение, а съев мясо, не менее торжественно раскладывали кости и шкуру на особых возвышениях. Манси, съев мясо медведя, ставили череп животного на почетное место в своих жилищах. Возможно, так же поступали и люди очень далекого прошлого. А может быть, они поступали так же, как североамериканские индейцы, "ведущие свой род" от медведей.

Прежде чем отправиться за медведем, индейцы долго постились, а накануне охоты приносили жертвы тем зверям, которых убили раньше. И только после этого отправлялись на охоту. Она была трудна и опасна. Но, убив зверя, индейцы не спешили возвращаться, хотя, возможно, в селении их очень ждали изголодавшиеся соплеменники. Охотники садились на землю рядом с медведем, раскуривали трубки, и самый старший вставлял раскуренную трубку в оскаленную пасть убитого зверя. Индейцы терпеливо ждали, пока медведь "выкурит" трубку, потом долго объясняли медведю, почему они его убили, потом еще дольше просили прощения за это, умоляли не сердиться, не обижаться и не портить охоту в будущем.

Возможно, было именно так, возможно, несколько иначе. Но, безусловно, даже к убитому животному люди испытывали почтение. Как, впрочем, и другие народы, вынужденные охотиться на своих тотемных животных. Мало того, иногда охотники уверяли убитое животное, даже если оно не было их тотемом, что убийство произошло случайно. В доказательство они "нападали" на непосредственных виновников случившегося и якобы жестоко расправлялись с ними. Так поступали, например, представители некоторых племен, живших в Конго и охотившихся на слонов.

У другого африканского племени существовал обычай судить человека, убившего льва. Суд был, конечно, фиктивный, но происходил в "присутствии" убитого зверя, чтоб зверь сам мог убедиться: обидчик наказан, а все остальные люди очень сожалеют о случившемся.