Космогония в действии

В 1959 году в г. Киле был арестован скромный врач социального страхования по имени Фриц Саваде, под которым затаился оберштурмбанфюрер СС профессор Вернер Гейде. При нацистских порядках Гейде был научным организатором программы эвтаназии, которая дала в 1941 году 200 тысяч немецких жертв и послужила прологом для предстоящего истребления иностранцев в концлагерях.

В связи с его процессом Ноберкур, журналист и историк нацизма, писал в еженедельнике "Карфур": "Дело Гейде, как и многие дела нацистов было похоже на айсберг - видна наименьшая часть. Эвтаназия слабых, неизлечимых, массовое выбрасывание из жизни тех, кто мог загрязнить чистоту в германской крови", эта тяжелая, печальная "обязанность" осуществлялась с патологической яростью, с квази-религиозной убежденностью, с увлеченностью, близкой к бешенству. Это было замечено не только многими наблюдателями-неспециалистами, но и учеными и медицинскими авторитетами, отнюдь не склонными принять мистификации за улики. Очень многие, именно из таких наблюдателей пришли к заключению, что политические страсти отнюдь не дают объяснения происходившему. Напрашивается убеждение, что между столькими начальниками и столькими исполнителями между Гиммлером и самым последним палачом-тюремщиком концлагеря существовала тайная связь и реальная общность".

Далее Нобекур продолжил:

"Постепенно напрашивается гипотеза о существовании посвященных, о посвящении, которое служило необъявленной подкладкой нацизма. О поистине демоническом посвящении, существовании тайных догм, куда лучше разработанных, чем элементарные, примитивные доктрины "Майн Кампфа" или "Мифа XX века". Такое посвящение, должно было, казалось, иметь свои ритуалы. Мы не нашли их следов. Но их существование кажется бесспорным (повторяем - ученым, медикам) для анализирующих нацистскую патологию".

Утверждения Нобекура льют воду на колеса нашей странной мельницы. Но авторы не думают, что существовало единое тайное общество, - хорошо организованное и разветвленное. Нет, не было ни целостного учения, ни единства ритуалов. По нашему мнению, нацистское подполье в Германии характеризовалось несвязностью и множественностью. Дело в том, что единство, что организационная стройность любого движения, даже мистического, кажутся обязательными для нашего восприятия, для нашего западного мозга. Наш мозг, вспоенный позитивизмом и картезианством, стремится организовать по своему образцу воспринимаемое им и склонен либо пересоздать по-своему, либо отказаться от того, что не умещается в наши рамки, в наши схемы.

Мы напоминаем себе и напоминаем читателю, что исследуя нацизм, мы находимся не на нашем Западе, мы перемещаемся в другое место, на "ту сторону". Да, необычно большое число и членов нацистской партии и ее неоформленных неофитов действовали так, будто подчинялись одним и тем же указаниям. Да, была общность между Гитлером, Гиммлером и последним лагерным "капо" - немецким уголовником, палачом заключенных. Но в этом, "другом месте", на "той стороне" мы видим многие формы культа, и мы наблюдаем общее состояние, назовите его сверхдуховным или поддуховным. В этом состоянии поглощались и совмещались несвязные формально убеждения и верования. Все годилось, чтобы поддерживать внутреннее горение, "живой огонь" нацизма.

Для людей, впавших в такое состояние, нет невозможного. Естественные законы (наши законы) приостанавливают действие, и мир становится мягким, текучим. Вожди СС заявляли, что Ла-Манш в действительности (в их действительности) уже, чем в изображении на карте.

Для древних и новых восточных философов наш мир есть иллюзия наших чувств. Таков был мир и для епископа Беркли в XVIII веке. Нацисты, вне какой-либо связи с мнениями мирского епископа, сделали из этого свой вывод: устройство мира можно изменить силой мысли людей, посвященных в тайну и посредством неограниченного насилия. Вывод, как очевидно, чисто материальный.