Глава III. Телекинез

Из всех явлений, которые мы наблюдали, телекинез нам представляется наиболее интересным и загадочным. Он проще всех других - поддается регистрации, наблюдению, более ощутим. С физической точки зрения в этом эффекте выполняется работа по перемещению предметов, величина которой в каждом конкретном случае может быть определена путем элементарных расчетов. Телекинезу, несмотря на то что воспроизведение его связано с большими усилиями и напряжением испытуемой, мы посвятили особенно много времени. Процесс перемещения неоднократно сфотографирован, снят как мною на любительскую кинопленку, так и операторами студий научно-популярных фильмов, телестудий.

Впервые в нашей стране сведения о телекинезе даны во втором издании книги профессора Л. Л. Васильева "Таинственные явления человеческой психики" (М., 1963).

В главе "Возможна ли передача мускульной силы на расстоянии" автор пишет: "Достижения телемеханики, создание радиоэлектронной аппаратуры, позволяющей на расстоянии управлять различными машинами и производственными процессами, невольно наталкивают на мысль, не располагает ли и живой организм способностью в какой-то мере и форме при каких-то условиях не только воспринимать, но и действовать на расстоянии посредством продуцируемой им электромагнитной или, быть может, какой-либо иной, еще неизвестной энергии".

Профессор приводит ряд примеров того, как проявлялось в реальной действительности это крайне странное для восприятия понятие о передаче "мускульной силы на расстояние". Так, в 1928 году в печати появилось оригинальное исследование Рудольфа Рейтлера "Действие живых организмов на живые изолированные органы на расстоянии". В нем показано, как "работающие мышцы одного живого существа на расстоянии усиливали сокращения мышц другого существа".

Приводится, со ссылкой на источник, "курьезное заверение англичанина Ричмонда в том, что усилием мысли ему будто бы удавалось направлять беспорядочные движения парамеций (туфельки - род простейших инфузорий, используются в опытах. - В. К.) в определенный сектор поля зрения микроскопа".

Подробно описываются опыты, проводившиеся в лаборатории доктора Райна (США), в которых проверялось утверждение, "что усилием мысли можно в какой-то степени управлять падением игральной кости (костяного кубика с начертанными на его гранях цифрами или кружками), заставляя кость падать задуманной гранью наверх".

Далее автор отмечает: "Вера в существование таких лиц, одаренных телекинетической силой, питается не только лабораторными исследованиями парапсихологов, не теряющих надежду когда-нибудь непререкаемо установить существование этой силы, но и непрекращающимися рассказами о житейских случаях ее проявления". Затем идет рассказ о двух таких случаях, описанных в автобиографической повести писателя К. Г. Паустовского.

Наконец, дается описание опытов по телекинезу, проводившихся в 1930-1931 годах в Парижском метапсихологическом институте его директором - доктором Эуженом Ости и его сыном - инженером Марселем Ости. В этих опытах в качестве контроля для регистрации невидимой субстанции, которая якобы излучается человеком в момент телекинеза, использовались инфракрасные лучи. В схему был включен гальванометр, присоединенный "к прибору, трансформирующему инфракрасные лучи в электрический ток".

Испытуемый, сидя спиной к столу, где лежал носовой платок, двигал его на край стола и сбрасывал на пол. Во время сеанса, проводившегося в темноте, в ультрафиолетовых невидимых лучах производилось фотографирование. Снимки подтверждали: испытуемый с места не сходил, руками не действовал, а платок, тем не менее, сдвигался. На многочисленных электрограммах, регистрировавших сигнал от гальванометра, фиксировалось прохождение (вблизи от установленного на столе предмета) инфракрасного луча. В книге приводится рисунок одной из 70 полученных электрограмм, при этом говорится, что, "когда пучок инфракрасных лучей, направленный на объект, пересекается тянущейся к тому же объекту невидимой субстанцией, кривая делает резкий изгиб в виде двойного зубца".

Профессор Л. Васильев заключает:

"Это значит, что невидимая субстанция частично поглощает инфракрасные лучи. Таким образом, явилась возможность по объективным электрографическим данным следить за "поведением" невидимой субстанции, и эти данные совпадали со словесными показаниями медиума (испытуемого. - В. К.) о ее перемещениях в пространстве, ее воздействии на объект".

Так впервые в СССР в 1963 году в книге, изданной тиражом 175 тысяч, появилась информация о явлении, которое действительно производит "ошеломляющее" впечатление. Хотя автор книги член-корреспондент АМН СССР, профессор Л. Л. Васильев заведовал кафедрой физиологии человека и животных Ленинградского университета, был известен трудами по физиологии человека, считался соратником и учеником известного физиолога академика В. М. Бехтерева, поверить в то, что он написал в главе "Возможна ли передача мускульной силы на расстоянии?", было невозможно. Мои сомнения усиливались еще и потому, что автор, будучи в то время вице-президентом Европейской ассоциации парапсихологов, располагая всей имеющейся в мировой практике информацией по этой теме, не приводил в книге ни одного факта, который бы подтверждал опыты Парижского метапсихологического института.

Когда жена показала "кожно-оптический" эффект и другие явления, описанные в книге профессора Л. Л. Васильева, то он предположил, что Нинель Сергеевна способна сделать нечто подобное тому, что однажды наблюдали в Париже.

Во время разговоров на эту тему жена вспомнила, что однажды лист бумаги неожиданно для нее действительно сдвинулся с места на столе, хотя руками к нему она не прикасалась. Этот факт запечатлелся в ее сознании, но никто в семье ему не придал особого значения: сочли за какую-то случайность, воздействие воздуха...

Ничего не говоря даже мне, Нинель Сергеевна решила попробовать свои силы в новом для нее деле. Первую попытку проводила одна, без чьего-либо присутствия в затемненной комнате. Черный конверт положила на край стола, села на стул от него в двух метрах - все сделала, как в Париже... Долгое время ничего не получалось. Она тогда еще не знала того особого состояния, ощущения, которые появляются в тот миг, когда начинается движение предметов. Н. С. настойчиво, сосредоточенно смотрела на конверт, полностью сосредоточив внимание на поставленной цели, создавая определенное мысленное напряжение так же, как она делала это во время лечебных сеансов аутотренинга. Неожиданно для нее самой конверт начал медленно разворачиваться, несколько приподнялся и затем плавно соскользнул со стола на пол. Обрадованная, повторила, стараясь запомнить новое для нее найденное поразительное состояние, при котором случился телекинез.

Так начались удивительные упражнения, которые продолжались много лет.

Вслед за конвертом поехали по столу ручные дамские часы с браслетом, а потом в ход пошло все, что оказывалось под рукой, что попадало на глаза в доме: спички, сигареты, кольца, колпачок от авторучки и тому подобное.

Когда впервые мы по телефону рассказали профессору Л. Л. Васильеву, что удалось воспроизвести эффект телекинеза, переместив конверт и другие легкие предметы, он попросил незамедлительно приехать в лабораторию.

Первая демонстрация телекинеза здесь состоялась в марте 1964 года в присутствии группы сотрудников. Профессор Васильев пригласил на это событие бывшего флагманского флотского медика, врача-психиатра, профессора Е. Вишневского - своего друга и коллегу.

Первый лабораторный экзамен запомнился в мельчайших деталях. Взволнованную Нинель Сергеевну усадили за небольшой стол, покрытый газетой. В полуметре от испытуемой Л. Л. Васильев установил вертикально металлический футляр от кубинской сигары. Положение футляра обозначил, обведя карандашом на бумаге по контуру торец фигуры.

Не сразу Нинель Сергеевна справилась с волнением, сумела настроиться. Сидевший рядом профессор успокаивал и подбадривал ее. Все присутствовавшие напряженно наблюдали за происходящим. Никто не разговаривал, не нарушал тишины. Жена сидела на стуле, опустив на колени руки. Медленно покачивала головой. У нее участилось дыхание. Всем было видно, как возрастает ее напряжение. Несколько раз она как бы сбрасывала нагрузку, откидывалась на спинку стула, отдыхала. Затем вновь начинала вводить себя в состояние, которое ей удавалось вызывать дома. Наконец ей удалось благодаря предельному напряжению организма переместить футляр сантиметров на пять... не прикасаясь к нему руками.

Движение на глазах у всех произошло стремительно, рывком. Профессор Л. Л. Васильев, как показалось, был и обрадован, и в то же время сильно озабочен. Он сразу зафиксировал место, куда переместился объект, вновь обведя карандашом по контуру положение футляра.

Начались возбужденные разговоры, обмен мнениями, всякие суждения, как обычно бывает во время экспериментов. Но не это главное. Мне больше всего запомнилось высказывание профессора Л. Л. Васильева, которое он сделал тогда мне доверительно с глазу на глаз, плотно прикрыв входную дверь в лабораторию. Волнуясь, профессор признался, что давно, с молодых лет, занимается проблемами внечувственного, экстрасенсорного восприятия. Знаком с работами в этой области как у нас в стране, так и за рубежом. Располагает обширной отечественной и иностранной литературой по многим таинственным явлениям человеческой психики. Исследовал под руководством академика Бехтерева, а затем после его неожиданной кончины сам физическую природу некоторых необъяснимых способностей у талантливых личностей, которых природа наградила редким даром. Но то, что ему за короткое время нашего с ним знакомства успела показать Нинель Сергеевна, он никогда не видел. А тут к тому же еще и телекинез, да прилюдно, демонстрируемый открыто, без всяких таинств! При свете дня. Этот природный дар нужно беречь и развивать. В исследовании именно таких явлений - будущее естествознания. Но, признался профессор, сегодняшняя обстановка в науке вообще, а в Ленинграде и в университете особенно, настолько сложна и опасна для открытого обсуждения и рассмотрения всех этих сложных проблем, что сотрудникам его лаборатории и ему лично приходится скрывать информацию в стенах лаборатории. И это делается, несмотря на то, что его лаборатория поддерживается ректором университета, членом-корреспондентом АН СССР А. Д. Александровым, с ведома и согласия которого Н. С. зачислена в штат сотрудников лаборатории.

Далее профессор сказал, что, несмотря на то, что его работы поддерживает кафедра философии ЛГУ - в те времена заведовал ею профессор Тугаринов, - все же ситуация в университете в целом остается тревожной. Она усугубляется выступлениями в печати печально известного публициста В. Львова, много лет специализирующегося на травле естествоиспытателей с позиций вульгарного материализма, третирующего ученых как отступников от положений марксистской философии. На его совести травля великого физика-теоретика Френкеля, он пишет также статьи, которые ничем не отличаются от доносов. Поэтому, рекомендовал профессор, ни в коем случае никому и нигде не следует рассказывать, что Нинель Сергеевна показала телекинез в лаборатории университета! Пока не удастся дать этому явлению надлежащего научного объяснения, говорить о нем как о реально существующем факте нельзя. Все будет расценено как распространение лженауки в стенах советского университета. А это может стать основанием для закрытия лаборатории, гонений на сотрудников, ну и, конечно, в первую очередь на Нинель Сергеевну. Ее надо беречь. А телекинез, если уж исследовать и показывать его, то только в лаборатории. В случае же если где-то это явление она все же будет демонстрировать, то профессор советовал обязательно каждый раз описывать весь ход опыта, оформлять протокол подписями официальных лиц.

Финал разговора для меня был просто устрашающим. Леонид Леонидович заявил, что если не удастся и на этот раз дать научное объяснение телекинеза, то усилиями таких невежественных, агрессивных "защитников материалистического мировоззрения", каким является В. Львов и ему подобные, мою жену могут просто объявить опасной для общества, упрятать в психиатрическую больницу.

Через несколько дней Леонид Леонидович вместе с сотрудниками и профессором Е. Вишневским побывал у нас в гостях. Профессор, не вдаваясь в объяснения, довольно неожиданно попросил Нинель Сергеевну повторить то, что она делала в лаборатории. В качестве объекта воздействия взяли все тот же футляр от сигары, установленный на газете.

Все повторилось, как прежде в университете. Леонид Леонидович очертил карандашом место, где остановился футляр после перемещения, а затем, указывая на каждого пальцем, как-то театрально опросил всех присутствовавших, включая профессора Е. Вишневского, - видел ли опрашиваемый перемещение футляра, есть ли сомнение в том, что Нинель Сергеевна показала не фокус, а телекинез.

Запомнилась категоричность в постановке вопросов каждому, в обстановке застольной, казалось бы, непринужденной, что не могло не вызвать у нас недоумения. Как только Леонид Леонидович закончил этот своеобразный допрос, вся группа быстро собралась и покинула нашу квартиру. Уходя, профессор поблагодарил хозяйку за ее усилия и добросовестность, и вновь напомнил, что нужно хранить молчание по поводу телекинеза.

Нинель Сергевна начала посещать лабораторию трижды в неделю. С нею проводились различные опыты. Все вроде бы шло хорошо. Но вскоре мы заметили, что, когда профессора Васильева не было на месте, некоторые сотрудники в разговорах с Нинель Сергеевной сначала завуалированно, а потом явно начали высказывать ей свое недоверие. Появились и факты явно враждебного отношения. Однажды жена вернулась домой в слезах, решив больше в лабораторию не ходить.

Кто-то из персонала сказал, что она дурачит доверчивого старого профессора, перемещает предметы тонкими нитями...

Только вмешательство Л. Л. Васильева разрядило в какой-то степени обстановку. Работа продолжалась. Вскоре он решил показать телекинез ведущим ученым, чтобы прекратить начавшиеся кривотолки в коридорах университета относительно оккультного характера исследований, которые ведутся под его руководством.

Июнь 1964 года. Ленинградский университет, кабинет профессора Л. Л. Васильева. Сюда пришли заведующий кафедрой философии профессор Тугаринов, доктор биологических наук профессор Гуляев, психиатр профессор Случевский, а также помощник проректора по научной части - по специальности физик - и с ним сотрудники института физики университета, чьи фамилии мною не записывались, а также инженер одного из московских институтов Зейденман и другие наблюдатели. Присутствовал также первый секретарь Кировского райкома партии Ленинграда А. В. Иванов. Он явился по моей просьбе.

На массивном старинном столе профессора, покрытом стеклом, все увидели, как под колпаком из органического стекла телекинетически перемещаются спички, папиросы, поставленные на мундштук, крышка от чернильницы, дюралевый футляр из-под сигареты... Хочу обратить внимание читателей - под колпаком! Таким образом, исключалось предположение о нитях, якобы используемых Н. С. За движениями испытуемой наблюдали более двадцати человек. Несколько из них находились в непосредственной близости от стола. Сотрудник лаборатории Розенфельд производил киносъемку. Ни у кого не возникло никаких сомнений в реальности эффекта, и никто не высказывал подозрений, что здесь - ловко подстроенный фокус. Через час - полтора перерыв.

Профессор Васильев предполагал, что все наблюдатели после завершения опытов подпишут протокол, который засвидетельствует факт. И вдруг выясняется, что помощник проректора отказывается от подписи. Он заявляет, что, как физик, не может признать реальность этого явления и не признает эксперимент научным. Почему опыт проводился на столе? Он может иметь вибрацию. Эксперимент следовало проводить на консольном основании! Сотрудники лаборатории в недоумении: почему на консольном основании, какая может быть вибрация столь массивного стола?

После перерыва эксперимент продолжается. На столе появляются весы, используемые фотолюбителями. Выравниваются их чаши, и вот под воздействием испытуемой одна пустая чаша весов опускается вниз, ложится на стол, ослабевают и обвисают нити, на которых удерживается эта чаша весов. На вторую, пока пустую и поднявшуюся над столом, испытуемая кладет сначала гирьку весом в 2 грамма, добавляет 3-граммовую, затем 5-граммовую, и так наращивается груз до 30 граммов. Вопреки закону физики нижняя пустая чаша весов продолжает покоиться на столе. Так длится 5-6 секунд. Только потом верхняя чаша с гирями стремительно опускается вниз. Опыт повторяется и снова взят вес в 30 граммов! Какой силой припечатала Н. С. пустую чашу к столу? Физическая и нервная нагрузка на пределе. Но велико моральное удовлетворение, что такой уникальный эксперимент удался.

Проходит несколько дней. Снова раздаются телефонные звонки из лаборатории профессора Васильева: опыт необходимо повторить, но теперь на консольном основании, иначе протокол не будет подписан! Требование странное, звучит как ультиматум, уговариваю жену повторить испытания. Я думал, что протокол, который официально подтверждал бы, что телекинез не мистика, а реальность, важен и нужен для науки. Не понимал тогда по неопытности, что такие протоколы мало кому что доказывают в наш XX век.

В это время профессор Васильев уезжает на сессию Академии медицинских наук в Москву. После его отъезда внезапно раздается звонок из лаборатории. Ее сотрудник Розенфельд просит разрешения приехать на квартиру вместе с инженером из Москвы Зейденманом, присутствовавшим при показе, и еще раз, если это возможно, просит повторить то, что происходило в лаборатории. Зейденман должен был возвращаться в Москву, и ему еще раз хотелось бы убедиться в виденном, чтобы доложить в столице руководству своего института. Нам показалось, что этот институт мог бы поддержать усилия лаборатории, профессора. И мы, забыв его предостережение никому не демонстрировать телекинез в домашних условиях, согласились принять обратившихся к нам лиц. Им, на свою беду, Нинель Сергеевна уже в который раз показала свои достижения...

Вскоре сотрудники лаборатории приглашают Н. С. приехать, чтобы опробовать приготовленное для будущего эксперимента консольное основание. Встретили ее враждебно, как чужую, разговаривали категорично: "Прежний опыт не признается чистым, необходим новый, на консольном основании. Это в ваших интересах..." Нинель Сергеевна отказалась что-либо делать в такой обстановке.

Вернувшийся из Москвы профессор Васильев вечером просит срочно приехать к нему домой. Встретил он меня серьезным разносом за то, что "каким-то ослам Нинель Сергеевна демонстрировала то, что не каждому следует показывать". Оказывается, Розенфельд - временный сотрудник лаборатории, человек некомпетентный - начал распространять слухи, что он и его московский знакомый Зейденман, будучи у нас дома, уличили Кулагину в мошенничестве, в том, что она перемещает предметы с помощью тончайших нитей. Профессор с сожалением заключил, что поскольку такое заявление сделано, то теперь о подписании протокола не может быть и речи.

Так, вместо науки начался детектив. Вся эта история с якобы кем-то когда-то и где-то замеченными нитями была всего лишь прелюдией к событиям совершенно другого порядка. Началось то, чего больше всего опасался профессор Л. Л. Васильев, - фронтальное наступление противников нового научного направления, которое завершилось прекращением опытов по телекинезу. Вскоре сменился ректор университета. Из лаборатории Нинель Сергеевну уволили.

Наши контакты с профессором Васильевым свелись к эпизодическим телефонным разговорам, во время которых он рекомендовал нам не бросать опыты, какие бы трудности ни встретились при этом. Посоветовал показать телекинез в Институте метрологии имени Д. И. Менделеева. Сам он, в связи с ухудшением состояния здоровья, временно вынужден отойти от начавшейся борьбы.

Чтобы выйти на институт метрологии, мне пришлось обращаться за поддержкой к партийным руководителям района и города, в частности к секретарю райкома А. В. Иванову. В результате в январе 1965 года институту было поручено дать официальное заключение относительно этого "таинственного" явления.

Два сотрудника института - секретарь партбюро М. Г. Богуславский и начальник отдела весовых испытаний А. И. Карташева - вместе с секретарем Кировского райкома КПСС А. В. Ивановым побывали у нас на квартире. Познакомившись с эффектами, которые предстояло зафиксировать и в какой-то степени исследовать, ученые решили за две недели разработать методику экспериментов, подготовить регистрирующую аппаратуру и приспособления, соответствующий реквизит.

Спустя две недели, как договорились, первые опыты в стенах института. Они проводились в бывшем кабинете Д. И. Менделеева, здесь был установлен дополнительно стол, различная измерительная аппаратура.

Вблизи стола, за которым сидела испытуемая, установили кинокамеру с дистанционным приводом включения и переносную телевизионную камеру. С помощью этой телевизионной установки группа сотрудников наблюдала на экране телевизора в соседней лаборатории весь ход эксперимента. Реквизит, с которым предстояло работать, изготовили в институте.

После знакомства с историческим кабинетом Д. И. Менделеева, вещами и сувенирами, некогда принадлежавшими великому ученому, начался эксперимент. Нинель Сергеевна села за стол, который был покрыт белой бумагой, разграфленной на большие клетки, и уставленный различными предметами, приборами и стеклянными колпаками. На столе находились также электрические однорычажные весы, их чаша находилась на вертикальном подвижном штоке. Шкала весов, сконструированных и изготовленных в лаборатории отдела весовых испытаний, была отградуирована на предел измерений от +5 до -5 граммов. Весы связали с самописцем, находившимся в соседнем помещении. На бумажной ленте его происходила запись измеряемых весовых нагрузок в динамике процесса. Рядом на тумбе установили настенные маятниковые часы в деревянном футляре. Они были похожи на наши, домашние, с которыми Нинель Сергеевна проводила опыты, останавливая и запуская маятник не прикасаясь к нему, при закрытой лицевой дверце часов, с расстояния около метра. (Это упражнение ею было также показано сотрудникам института во время предварительной встречи у нас дома.) Здесь же рядом находились вторые электрические весы, аналогичные по конструкции первым, но с большим масштабом градуировки шкалы: на +20 граммов и -20 граммов. Эти весы с самописцем не были связаны, и наблюдение за их показаниями велось только по шкале прибора.

Сотрудники института, а также приглашенные разместились вокруг испытуемой. Долго Нинель Сергеевна никак не могла настроиться. Новые люди, незнакомая обстановка, невиданные приборы и реквизит - все это, естественно, стесняло ее. Она медленно, напряженно покачивала туловищем, головой, руками, совершала пассы над предметами... Все было безрезультатно. Предметы не повиновались ей. Нарастало напряжение, усталость. Все чаще и чаще она откидывалась на спинку стула, отдыхала. Вскоре появилось головокружение, тошнота... Ничего не показав, она решила отдохнуть.

Особенно удручающим для нее было то напряженное и неудовлетворенное ожидание окружающих, которое легко читалось на их лицах.

К счастью, в целом психологическая обстановка как в первый, так и во второй день нашего пребывания в институте была нормальной.

Справившись с волнением, отдохнув, Нинель Сергеевна продолжила усилия. И вскоре сумела поочередно передвинуть все предметы, которые лежали на столе: спичечный коробок, спички, колпачок от авторучки. Она брала их в руки, как бы ощупывала, привыкала к ним, сама устанавливала перед собой.

Если какие-либо предметы не двигались, заменяла их другими, находившимися на столе. Комбинировала различное положение предметов. После того как ей удавалось что-либо передвинуть, повторяла упражнение с этим предметом или заменяла его другим. Все эти действия проводились на столе. Повторяю - за всеми действиями наблюдали как присутствовавшие рядом сотрудники института, так и наблюдатели, контролировавшие опыт по телевизору.

Первый день предметы ничем не экранировались, не накрывались колпаками. По просьбе испытуемой на стол была положена газета, закрывшая приготовленную белую бумагу, разлинованную на клетки. По этой газете и перемещались предметы. Как объяснила Нинель Сергеевна, белая бумага, да еще и разрисованная на клетки, была для нее непривычной, отвлекала, ей было сложно сосредоточиться.

Наиболее удачными в первый день оказались опыты с чашей весов. Они повторялись неоднократно не менее десяти раз. Чаша по желанию испытуемой или по просьбе кого-либо из присутствовавших поднималась то вверх, то вниз, совершая полную амплитуду движения, то есть от +5 граммов до -5 граммов по шкале прибора. Опыт этот она проводила стоя у стола. Весы закрывались футляром. Чаша (обычной формы полусферы) имела диаметр в пределах 50 миллиметров. Весы находились вблизи от кромки стола.

Весы эти были очень чувствительны, и, чтобы убедиться в отсутствии влияния потока воздуха на чашу, их закрыли стеклянным колпаком. И в этом случае, как и без колпака, опыт проходил успешно! Изменение положения чаши не только наблюдалось визуально, но и регистрировалось самописцем на бумажной ленте.

Неоднократно без какого-либо предварительного предупреждения дистанционно включалась кинокамера и производилась съемка.

Первая встреча не позволила ученым сделать какой-то определенный вывод о физической природе наблюдавшихся явлений. Результаты опыта не удовлетворяли до конца и саму испытуемую. Из того, что предполагалось показать, многое в тот день у нее не получалось.

Решили протокол не составлять, а, учтя виденное, подготовить повторный опыт, расширив номенклатуру приборов физического контроля. Договорились о встрече в том же кабинете Д. И. Менделеева.

Через два дня произошла вторая серия испытаний. На этот раз, исходя из опыта первого дня, произвели некоторые изменения. Несколько по-другому был развернут и установлен стол, его накрыли одноцветной плотной бумагой, а не белой в клетку, как прежде. Появились другие приборы и оборудование, новый реквизит. Для регистрации электростатического поля был установлен электроскоп и на длинной консольной гибкой подвеске - металлический шарик. Этот шарик был очень чувствителен к наличию самого незначительного электрического заряда, немедленно отклонялся при приближении к нему расчески, предварительно потертой о волосы. Гибкая консольная подвеска была закреплена так, что шарик, закрепленный на тонком конце гибкой подвески, находился в 5-8 сантиметрах над головой испытуемой.

Здесь же на столе водрузили электрические весы со шкалой на 5 граммов и весы со шкалой на 20 граммов. Меньшие весы, как и в первый раз, были соединены с самописцем. На соседней тумбочке находились стеклянные лабораторные колпаки, стаканы, всевозможные алюминиевые стаканчики, различные коробки. Здесь же покоились два стеклянных колпака. Как видим, тонкие "невидимые" нити не давали покоя и метрологам... Из-под одного колпака откачали воздух.

Рядом с большими маятниковыми часами на тумбочке закрепили настенные часы в деревянном корпусе. Их расположили выше и удобнее для испытуемой.

Больше стало света. Появились несколько новых участников эксперимента. В частности, был приглашен не представленный нам доктор наук из Института физиологии высшей нервной деятельности.

Как и прежде, обстановка была нормальной, отношение к испытуемой - самое благожелательное. Все это, а также знакомая обстановка, знакомый в основном реквизит, приборы существенно сказалось на самочувствии Нинель Сергеевны. Она не волновалась и не напрягалась, как в часы первого испытания.

После того как все собрались и было решено больше никого во время опытов в помещение не допускать, испытуемая приступила к делу, села за стол спиной к стене, а все наблюдающие располагались вблизи со всех сторон.

Небольшая внутренняя настройка, несколько попыток - и эффект телекинеза показан. Перемещались спички, коробки, деталь от авторучки - без закрытия их экранами и колпаками. Затем опыты стали усложнять. Предметы накрывались стеклянными колпаками. И под ними наблюдалась та же картина - телекинез.

Как вел себя при этом электроскоп? Не генерировала ли испытуемая электростатические заряды? Лепестки прибора неподвижно висели. Зарядили электроскоп. Телекинез есть, а электроскоп никак не реагирует. То же случилось и с шариком на консольной гибкой подвеске - не отклонился шарик во время перемещения предметов.

Один из специалистов предложил проверить наличие высокочастотного излучения лампочкой-индикатором. Ее поместили в тонкий алюминиевый стаканчик - экран от радиоволн. И предложили сдвинуть. Лампочку закрепили так, что ее стеклянный баллон был хорошо виден всем. И вот алюминиевый стаканчик вместе с лампочкой-индикатором перемещается, а реакции лампочки - никакой.

Чувствуя доброе отношение к себе, Нинель Сергеевна показала сверх программы один из опытов, который незадолго перед этим отработала в домашних условиях. Папироса, поставленная на мундштук, была накрыта сверху стеклянным лабораторным стаканом. Она при этом оказалась у дальней от Н. С. стенки. Оповестив всех, что она собирается делать, испытуемая переместила папиросу под стаканом, к ближней стенке. Папироса двигалась, не падая, стоя, прерывисто, с короткими остановками, проходя каждый раз полтора-два сантиметра. После того как папироса вплотную приблизилась к стенке и остановилась, испытуемая начала двигать к себе стакан, не прикасаясь ни к стакану, ни к чему-либо на столе. Папироса стояла неподвижно. А вот стакан короткими движениями переместился к испытуемой, и папироса вновь оказалась у дальней его стенки. Этим упражнением удалось показать, что Кулагина может раздельно, по собственному желанию, управлять процессом телекинеза и воздействовать либо на предмет, закрытый экраном-колпаком, либо на сам экран.

Испытания продолжались. Появились два совершенно одинаковых стеклянных колпака на деревянных подставках. Под ними виднелись легкие алюминиевые футлярчики-экраны от радиоламп. Под одним из колпаков создали вакуум - частичное разряжение, о чем Нинель Сергеевна была предупреждена. Однако под каким именно - ей не сказали. Под колпаком, откуда не откачали воздух, футлярчик переместился довольно быстро.

Однако под вакуумом добиться перемещения предмета не удалось. Неоднократно предпринимаемые попытки оканчивались безуспешно. Нинель Сергеевна объясняла, что ощущает какую-то тяжесть под этим колпаком, ей что-то "мешает".

Под стеклянными колпаками размещали сразу и несколько вещей из различных материалов. Все они двигались также рывками, то короткими, то более длинными, то раздельно, то одновременно...

Повторили опыты с весами. Снова чаши весов уверенно перемещались вверх и вниз. Как без экранов, так и будучи закрытыми колпаками.

Однако и в тот вечер повлиять на маятник настенных часов не удалось. Упражнение, которое дома она с успехом показывала сотрудникам института, не получилось. Не справившись с ним, решено было больше не отвлекаться на опыт с маятником.

В тот вечер Нинель Сергеевна была на подъеме, внешне не испытывала усталости и напряжения, как прежде, хотя ей пришлось потрудиться, выложиться до конца.

Под конец, когда намеченная программа была почти вся исчерпана, кто-то из присутствовавших спросил:

- Не можете ли вы поднимать предметы, не прикасаясь к ним?

- Могу, - ответила жена, удивив всех.

Дома она поднимала почтовый конверт, кусочки бумаги, пластмассовый футляр от пленки, шарик пинг-понга... На этот раз под ее руками тут же оказалась пустая картонная коробка из-под скрепок. Сделав несколько напряженных движений кистями рук над лежавшей коробкой, Нинель Сергеевна попросила убавить свет: болели глаза. Наступила тишина. Испытуемая сидела за столом, опираясь на него локтями. Кисти рук сводились и разводились над коробкой. Эти пассы продолжались несколько минут. Видно было, как возрастает усилие. Участилось дыхание, напряженно качается, как маятник, голова. И вдруг в какой-то момент коробка одним углом приподнялась над столом, как бы зависла и, соскользнув в сторону на полтора-два сантиметра, начала медленно, но верно подниматься над столом. Напряжение испытуемой становится предельным: она отрывает руки от стола, наклоняется вперед. Все видят: коробка зависла в воздухе между разведенными ладонями рук. Проходит примерно пять секунд, и затем сначала нехотя, медленно, как бы освобождаясь от пут, а потом свободно коробка падает на стол. Таким был финал демонстрации в институте метрологии.

Обсуждая виденное, ни один из присутствующих не высказал тогда ни малейшего сомнения в реальности эффектов. Ни у кого не возникло подозрения в чистоте экспериментов. Никто не сомневался, что Нинель Кулагина показывала все без каких-либо злополучных "невидимых" нитей или других хитростей.

Наблюдатели имели все мыслимые условия для проверки таких сомнений. Где, как не в институте метрологии, умели проводить точные измерения?

Кто-то поинтересовался, а не обладает ли Нинель Сергеевна способностью к "кожному зрению", о котором тогда многие говорили.

Тут же появилась газета, довольно быстро и правильно прочитано несколько фраз. Текст при "чтении" закрыли другим газетным листом.

Никто в тот вечер не пытался дать какое-либо теоретическое обоснование увиденному.

Все сходились на одном мнении, что ни одной из известных форм физических взаимодействий эти явления пока объяснить вроде бы невозможно. Сущность бесконтактного, видимого для глаза, но не регистрируемого приборами воздействия человека на предметы оставалась полной загадкой.

Хочу сказать, что методика и программа экспериментов в институте метрологии, состав аппаратуры, приборов, всего реквизита, а также форма и содержание протоколов опытов с нами не обсуждались. По ходу дела стало видно, что эти вопросы не были продуманы организаторами встреч.

Неординарность физических явлений, которые наблюдались, очевидно, не позволила учесть все мыслимые средства и аппаратуру, которые в конечном счете могли бы дать характеристику физических силовых полей телекинеза.

Не были проведены какие-либо медико-биологические обследования, не предусмотрели необходимый медицинский контроль за состоянием испытуемой.

Поразительно, но это именно так: получив возможность наблюдать редчайшее явление природы, никто из ученых не вел протокола, не делал никаких записей по ходу экспериментов. Единственными документальными подтверждениями реальности наблюдений могли стать только кинокадры, а также лента самописца, регистрировавшего отклонение чаши малых весов.

И это произошло в 1965 году в институте, где собран был цвет отечественной метрологии!

Таким образом, опыты тогда закончились, ученые обменялись мнениями... И только. Протокол составить и подписать никто не спешил. Нам пообещали, что такой документ будет составлен позднее и мы получим свой экземпляр в копии.

Недели через полторы-две телефонным звонком из института мы были поставлены в известность, что для протокола требуются... некоторые уточнения. Следовательно, необходимы новые опыты. Конкретно, в деталях, какие требования выдвигаются для "уточняющих" опытов, нам сказано не было. Разговор по телефону, проходивший в официальной форме, не оставлял сомнения в том, что организаторы пересмотрели свои недавние оценки увиденного. Возникла ситуация, уже знакомая нам по лаборатории профессора Васильева. Появились какие-то недомолвки, сомнения в чистоте ранее проведенных физических опытов.

Нинель Сергеевна отказалась проводить повторные опыты в стенах института. После настойчивых уговоров все же согласилась что-либо показать, но только дома и не по полной программе. Как прежде, она долгое время не могла прийти в себя после испытанного напряжения.

В намеченный день четыре сотрудника института, включая кинооператора, прибыли на квартиру, привезя с собою заготовленный реквизит. На сей раз появился из толстого литого прозрачного оргстекла ящик с крышкой на винтах. В алюминиевый стаканчик, с которым в институте проводились опыты, встроили миниатюрный механизм, назначение которого из последовавших невразумительных объяснений осталось для меня непонятным.

Этот стаканчик поместили на дно ящика, после чего закрыли его крышкой и завинтили ее.

Зачем потребовалось изготавливать новый ящик из оргстекла? Закрывать крышкой на винтах? Почему стаканчик не накрыли привычным для испытуемой прозрачным стеклянным колпаком, как это делалось в институте? Нам не объяснили ничего. Не разъяснили и то, какая же сторона физического процесса в этих условиях будет раскрыта и почему именно этот эксперимент задерживает оформление протокола... По тону разговора, по настороженности сотрудников было видно, что у них возникли подозрения относительно чистоты выполнявшихся ранее опытов, и ставилась задача не подписывать протокол, спровоцировать легко возбудимую Кулагину на отказ от этого "решающего" опыта.

Молчаливо-настороженное поведение сотрудников института, гнетущая атмосфера не позволили настроиться должным образом. Все попытки сдвинуть стаканчик не дали результата. Чтобы добиться прилива сил, Нинель Сергеевна попыталась переместить свои предметы, с которыми она неоднократно занималась дома. Но и это у нее не получилось в тот вечер.

Что делать? Нинель Сергеевна решила показать явившимся, среди которых только двое видели ее прежде, новый, придуманный мною опыт по телекинезу, проверенный ею в домашних условиях. В прозрачный сосуд из оргстекла наливалась вода настолько соленая, что сырые куриные яйца, опущенные в такой раствор, не тонули, а находились во взвешенном состоянии вблизи дна.

На эти плавающие яйца и воздействовала Кулагина, перемещая их в любое заданное место, сводив вместе или разводив по разным углам "аквариума".

Сотрудники института согласились посмотреть на такой телекинез. Опыт прошел успешно. Движение яиц в сосуде и поведение Кулагиной снимались на кинопленку.

Как ни странно, увиденный эффект не вызвал никакой заинтересованности у наблюдавших, очевидно, потому, что не входил в их планы. Более того, один из сотрудников, подойдя к столу, где находился сосуд с водой, начал двумя руками сильно раскачивать стол. Естественно, вода заколебалась и яйца начали двигаться. Такой, с позволения сказать, "опыт" укрепил проявленный скептицизм в отношении всего, что показала Нинель Сергеевна.

Мы высказали свои доводы относительно несостоятельности возникших подозрений метрологов, что для телекинеза использовались нами какие-то трюки, "тонкие нити" и т. д. Чтобы убедить ученых в том, что техника перемещения предмета с помощью нити не может остаться незамеченной, я предложил просмотреть снятый на мою любительскую кинопленку эпизод с телекинезом. И для сравнения - снятый эпизод перемещения предметов с помощью нитей. Полчаса на экране проходили один за другим различные сюжеты опытов Кулагиной. Сотрудники института попросили пленку взять в институт, чтобы изучить ее. Возражений с нашей стороны не последовало, и я отдал им кинофильм во временное пользование.

На этом наша очередная встреча с учеными института метрологии, среди которых находился секретарь партийного бюро института доктор технических наук М. Г. Богуславский, закончилась. Именно его райком партии просил провести опыты, сорванные в университете. Райком партии не отступился, подтвердил свою просьбу - довести начатое дело до конца.

Наконец после долгих проволочек появился на свет протокол. Он объективно отражал основные моменты, продемонстрированные в институте. В нем, однако, не детализировались проводимые опыты, не приводилось их описание. Оценка в целом давалась положительная. Вместе с тем констатировалось - чтобы дать окончательное заключение о наличии неизвестных науке форм физических взаимодействий, необходимы более тщательные всесторонние исследования. Я могу только по памяти пересказать суть этого документа, добытого нами такой дорогой ценой.

Судьба этого протокола неизвестна. Нинель Сергеевне он вообще не предъявлялся, подписи ее там нет. С протоколом меня ознакомили, но копии не дали. Один экземпляр протокола направлен был в райком партии, по инициативе которого проведена была проверка способностей Н. С. Кулагиной. Другой, основополагающий, экземпляр... затерялся.

Нам так и не удалось его больше увидеть. Таковы были нравы в "застойной" науке. Ни я, ни моя жена не предполагали, что такая, мягко говоря, "некорректность" возможна в институте, основанном великим Менделеевым, а также в университете нашего прекрасного города.

Мы по-прежнему поддерживали связь с профессором Л. Л. Васильевым, информируя его о ходе встреч с метрологами. Он радовался успехам Нинель Сергеевны, наметившимся контактам с такой, по его словам, авторитетной организацией, как ВНИИМ им. Д. И. Менделеева. Затяжка с оформлением протокола, попытка навязать Нинель Сергеевне дополнительные контрольные опыты, вызвали у него беспокойство. Он предполагал, что палки в колеса ставят нам те же самые лица, которые сорвали исследования феномена в его лаборатории. Конкретных лиц не называл, но говорил, что к их числу относится ряд видных ученых и журналистов.

После завершения опытов во ВНИИМе Леонид Леонидович пригласил нас в гости. Оказалось, ему, как вице-президенту Европейской ассоциации ученых-парапсихологов, прислали небольшой документальный фильм. Мы просмотрели этот фильм и увидели, как женщина-гречанка пассами рук раскачивала, а затем и раскрутила стрелку компаса.

Профессор предложил Нинель Сергеевне воспроизвести этот эффект. Он полагал, что в случае успеха будут сняты все появившиеся сомнения физиков относительно чистоты опытов по телекинезу. Кроме того, по его мнению, столь наглядный опыт со стрелкой компаса приблизит всех к пониманию природы загадочного явления.

Через неделю мы позвонили профессору и сообщили обрадовавшую его новость - Нинель Сергеевна научилась делать то же, что и гречанка, - раскручивать стрелку компаса. Но на этом она не остановилась. Ей удалось раскрутить стрелку не только руками, но и без рук - вращением головы. Более того, вращалась не только стрелка, вращался, перемещался компас вместе с ремешком...

Нинель Сергеевна начала упражняться с двумя компасами. Ей удавалось воздействовать сразу на стрелки обоих компасов, устанавливать и удерживать каждую из них в любом заданном ею положении. Стрелки стали поворачиваться и замирать, обращенные одна к другой одноименными полюсами. Удалось установить, что магнитная стрелка отклонялась от нормального положения не только под воздействием рук, но и когда компас подносился к различным участкам ее тела. Интересно, что в верхней части плеч справа, к примеру, обозначалась нордовая, северная, полярность. А слева, на том же уровне, зюйдовая, южная. Менялась полярность и на других участках тела.

Приступая к опытам, Нинель Сергеевна надевала платье без каких-либо металлических украшений, пуговиц, окрашенных красками с ферромагнитными компонентами. Однажды Нинель Сергеевна провела даже опыт без всякой одежды.

Таким образом, мы дали Леониду Леонидовичу подробный отчет о новых наблюдениях, просили совета, что делать дальше, кому из ученых следовало бы показать манипуляции с магнитной стрелкой, чтобы продвинуться к разгадке телекинеза. Мы в душе надеялись, что именно профессор Васильев займется нами.

Ответ его, признаться, нас обескуражил. В стенах Ленинградского университета профессор не видел возможности поставить нужный эксперимент, хотя слыл известным ученым, учеником Бехтерева, заведовал лабораторией... Обстановка, которая сложилась после проведения опыта по телекинезу, не только не пришла в норму, но ухудшилась. Профессор посоветовал обратиться за содействием... в институт метрологии. На волокиту с протоколом посоветовал не обращать особого внимания, пообещал помочь установить контакт с руководителем службы магнитных измерений этого института.

Вскоре нам позвонили и сообщили, что по просьбе профессора Васильева служба магнитных измерений готова провести проверку возможностей Кулагиной, прислав к нам двух достаточно квалифицированных специалистов для исследования эффекта.

Спустя несколько дней к нам прибыли два сотрудника института метрологии. Кандидат технических наук Н. В. Студенцов и кандидат физико-математических наук В. П. Скрынников, специалисты по магнитным измерениям.

Доставив все необходимые приборы, они ознакомили нас вкратце с особенностями методики предполагаемых измерений, показали оборудование и измерительную аппаратуру. Сюда входили чувствительный феррозондовый магнитометр с датчиком, буссоль и магнит, подвешенный на нити.

В свою очередь мы проинформировали метрологов о том, что удалось обнаружить нам в опытах с магнитной стрелкой. Их методику рекомендовал профессор Л. Л. Васильев.

Ко дню встречи с метрологами Нинель Сергеевна уже могла многое. Она играла со стрелкой, как ребенок с игрушкой.

Но для этого ей приходилось работать напряженно, не жалея здоровья. Просто так, поднеся руку к компасу, она ничего не добивалась. Только сильным внутренним напряжением ей удавалось отклонить стрелку от нормального положения, а затем манипулировать ею, как хотелось.

Замечено было, что поразительный эффект достигался сравнительно легко и быстро при общем эмоциональном возбуждении Нинель Сергеевны, если создавалась благоприятная обстановка, возникало желание показать кому-либо телекинез. Тогда все выходило значительно проще и легче.

Мы подробно рассказали сотрудникам института метрологии, как проводились домашние наблюдения, показали им три постоянных магнита, весом от 100 граммов до 3 килограммов, а также небольшой судовой компас, который использовали в наших опытах. Я сообщил, что Нинель Сергеевне ни разу не удалось изменить положение стрелки, если к компасу приближался тот или иной постоянный магнит. В то же время магнит не мешал демонстрировать телекинез.

Ознакомившись с обычным туристским компасом, который использовался в опытах, с методикой наших наблюдений, сотрудники института выразили явное недоверие ко всему услышанному, не скрыли от нас, что вся наша информация настолько необычна и противоестественна, что они вряд ли смогут ответить на все поставленные вопросы. Они выразили убеждение, что с помощью своих приборов безошибочно сумеют определить наличие у испытуемой, как они выразились, "скрытых" магнитных диполей, которые и могли быть причиной странных эффектов. Сначала это убеждение они высказали в довольно завуалированных выражениях. По мере того как проводимые ими измерения все более вызывали недоумение, высказывания эти стали более определенными.

Приступив к делу, гости тщательно обследовали магнитные массы и поля в комнате. Особенно внимательно изучили стол, где проводили опыты, разворачивая его и двигая по комнате. Перемещали мебель, стулья, наблюдая за показаниями своих приборов.

С помощью различных магнитных датчиков обследовали испытуемую, заставляли ее ходить по комнате, разворачиваться, проверяли приборами всю одежду, даже прическу. Искали "скрытый" диполь, но не нашли...

Вся эта проверка сопровождалась замечаниями о весьма высокой чувствительности приборов, что позволит им точно установить координаты любого магнитного диполя. А его-то и не было.

Наконец, после проверки и регулировки приборов, мы начали. Впервые метрологи увидели, как Нинель Сергеевна, манипулируя руками, довольно энергично отклоняла и разворачивала стрелку компаса. Вслед за тем ее попросили встать, отойти от стола, приборами проверили что-то вновь...

Затем, раскрутив стрелку, Нинель Сергеевна развела руки в стороны и стала поддерживать обороты стрелки наклонами и поворотами головы. Снова последовала остановка и проверка в положении сидя, стоя... Вот в такой обстановке шел эксперимент.

Проверяющие были в явном недоумении. Приборы регистрировали явное наличие магнитных диполей, которые то появлялись, то исчезали, не имея постоянного места у испытуемой. Но где? И тогда магнитологи заявляют, что диполь спрятан под одеждой.

Нам бы следовало тут же выпроводить гостей, прекратить с ними отношения, но мы начали им доказывать, что никаких металлических предметов в туалете нет, тем более нет никакого спрятанного постоянного магнита.

Единственные металлические предметы - заколки в волосах - были тут же удалены. Пришлось Нинель Сергеевне снять даже лифчик, на котором есть, как известно, металлические крючки, и опять стрелка повинуется ей. Снова проверка, еще большее недоумение. Магнитные диполи то фиксируются, то вдруг нет... Ясно было, что возникшая задача этим ловцам "диполей" не по силам. Войдя в азарт, Нинель Сергеевна вновь раскрутила стрелку и затем, остановив, зафиксировала ее в каком-то резко отличном от обычного положении. Снова проверка рук, головы, тела. Еще больше озадачены метрологи - показания приборов снова нестабильны. Такого случая у них в практике не было.

Испытуемую просят полностью сбросить внутреннее напряжение. Когда ей кажется, что она вроде бы расслабилась, все проверяется вновь. И опять показания приборов поражают. Где нет диполя - стрелка отклоняется, и наоборот, диполь вроде бы фиксируется, а стрелка на него не реагирует. Видимое расслабление не снимает магнитное возбуждение: руки, поднесенные к компасу, тотчас вызывают пляску стрелки.

Все наши попытки объяснить магнитологам, что не то они ищут, что ничего металлического и магнитного у Нинель Сергеевны нет, не меняет их поведения, явного недоверия. Чтобы окончательно посрамить неверующих, Нинель Сергеевна решает во что бы то ни стало не только раскрутить стрелку, но и компас подчинить своей власти.

И ей удалось переместить компас на расстояние около 20 сантиметров. Явное недоверие и подозрение магнитологов вновь сменилось каким-то человеческим интересом. Тем не менее старший группы кандидат технических наук Н. В. Студенцов заявил: "Телекинез мы смотреть не хотим, это не входит в наши планы и компетенцию. А в остальном для нас все более или менее ясно..."

И начал демонтаж приборов и аппаратуры. Другой метролог неожиданно для нас не согласился с таким мнением. Несмотря на то что опыт продолжался уже около четырех часов, он стал настаивать на его продолжении, проявив на этот раз явную заинтересованность, желание выяснить причину столь необычных явлений.

После дискуссии метрологи все же решили эксперимент закончить. И признались нам, что им придется доложить руководству института, что они не смогли установить истинную причину эффекта магнитных аномалий.

Весь этот мучительный эксперимент походил скорее на сумбурные попытки уличить нас в мошенничестве.

Однако Нинель Сергеевна, хотя и обиделась, устала, все же предложила ученым продолжить опыт.

Приборы снова установили, и проверка продолжалась. На этот раз она была короткой. Студенцов все внимание сосредоточил на... одежде, где, как ему казалось, спрятан магнит. Ничего не найдя и не получив какого-либо объяснения виденного, он заявил, что если бы ему удалось обследовать испытуемую без всякой одежды, то ответил бы сразу на все вопросы...

Такая бестактность шефа этой группы положила конец такому, с позволения сказать, физическому эксперименту.

Спустя четыре года Николай Валерианович Студенцов, став доктором технических наук, на листе с машинописным текстом, неком подобии научного отчета, фотокопия которого имеется у автора этих строк, сделает собственноручно приписку, поставит дату и роспись. Исправив несколько печатных слов, сделав приписку, он, очевидно, завершил тем самым изложение своих "изысканий", которые проводил в 1965 году у нас на квартире.

Вот содержание этого отчета, напоминающего репортаж:

"В течение 3,5 часа мы проводили наблюдения и убедились - тело Кулагиной (район ниже пояса или у бедер) содержит постоянный магнитный диполь, магнитный момент которого совершенно не зависит от психического состояния обследуемой.

Выяснено: руки совершенно немагнитны. Голова тоже. Высказали удивление: для чего вы кладете руки, если они не вращают и не отклоняют стрелку? Получили ответ: мне кажется, что это исходит больше от головы, чем от рук.

Исследовали: при повороте, наклоне головы стрелка магнитометра не отклонилась. Предложили Кулагиной встать - магнитометр зашкалил.

Предложили ей поворачивать тело вокруг вертикальной оси - четко выражена диполь, с хорошей воспроизводимостью результатов измерений. Все ясно: нужно искать, куда она запрятала диполь.

"Нет никакого сомнения, что в Вашем теле, но не в руках, не в голове, а где-то в районе бюста сидит что-то вроде диполя, то есть кусок магнита или катушки с током". Претенденты на чудо будто притихли. Мы перевели разговор на другие темы...

Решающий этап должен был бы заключаться в исследовании одежды и ее самой. Однако мы не стали делать, так как среди нас не было женщин".

Так заканчивается текст, а далее, ниже сделана собственноручная приписка.

"Кроме того, предмет перемещался Н. Кулагиной путем натяжения скатерти.

Н. В. Студенцов"

Таким образом этой припиской объяснялся телекинез. Разве похож этот отчет на квалифицированное заключение научного работника, специалиста в области магнитных измерений, работающего в столь высокоавторитетном Всесоюзном научно-исследовательском институте метрологии имени Д. И. Менделеева? Документ датирован автором 2 апреля 1969 года, а ведь "обследование" проводилось им в мае 1965 года.

В письменном отчете, который согласился в 1970 году сделать второй участник этого события, сказано:

"Совместно с к.т.н. Н. В. Студенцовым мною был проделан эксперимент по определению способности Кулагиной создавать магнитное поле и воздействовать на намагниченные предметы.

Эксперимент проходил на квартире. Кулагина продемонстрировала нам следующие опыты: движение по столу спичек и легкого футляра, вращение стрелки магнитного компаса.

Предметы и компас располагались на столе.

Кулагина сидит на расстоянии 10-20 сантиметров от стола на стуле. Движение предметов и стрелки компаса она вызывала движением руки, головы и всего тела.

Нами были проделаны следующие контрольные опыты: в стол была воткнута игла, на острие которой была горизонтально положена спичка, так, чтобы все это представляло немагнитную имитацию компаса.

Ни одна из попыток Кулагиной повернуть спичку, помещенную на острие иголки, не увенчалась успехом. Стрелка компаса, поставленного рядом, в это время вращалась.

Мы попросили объяснить, чем, по ее мнению, вызывается движение стрелки. Она сказала, что ее руки и голова обладают способностью воздействовать на все эти предметы. После этого мы зафиксировали Кулагину на стуле, оставив свободными руки и голову, и снова попросили повернуть стрелку компаса. Попытки, предпринятые в этом положении, окончились неудачно.

Затем мы попросили Кулагину встать и с помощью датчика магнитометра "М-17" обследовали Кулагину от головы до ног. При этом в области между бедром и грудью было установлено наличие четко очерченной магнитной аномалии линейными размерами меньше 10 сантиметров. Такого типа аномалии вызываются постоянными магнитами малых размеров. Подобные аномалии меньшей величины могут вызываться такими предметами, как ключи, ножи и т. д., что неоднократно наблюдалось мною ранее у операторов в партиях, проводящих магнитные съемки.

С нами был чувствительный магнитометр типа "М-17". Датчик его располагался на расстоянии 50-60 сантиметров от Кулагиной. Стрелка магнитометра реагировала на пассы Кулагиной, причем амплитуда отклонений достигала десятков гамм.

Опыт продолжался четыре часа.

К.ф.-м.н. Скрыпников В. П."

Информация Скрыпникова существенно отличается от "отчета" Студенцова, но тем не менее и он упоминает о неких ключах, ножах и т. д., которые вызывают "подобные аномалии".

Магнитолог Студенцов, выступая на бурно проходившей конференции в Доме научно-технической пропаганды в Ленинграде летом 1968 года, где, в частности, обсуждались опыты Н. С. Кулагиной, обосновывая свои выводы, заявил:

- Для того чтобы обнаружить мину непросвещенному в области магнитных измерений минеру, совсем не обязательно видеть эту мину.

Для того чтобы современный специалист сказал, что из себя представляет причина, вызывающая магнитное поле, совсем не обязательно вынимать магнит.

Задачу вынуть магнит я перед собой не ставил. Об этом было сказано Кулагиной.

Я здесь совершенно официально, ответственно заявляю, что - если это понадобится - пожалуйста!

Вряд ли только, думаю, Кулагина теперь согласится, потому что она знает, что она была обнаружена.

В любое время мы приступим к этому обнаружению магнита, и он будет выложен. Все!

Из подписанных магнитологами отчетов, а также из выступления Студенцова на конференции в Доме научно-технической пропаганды отнюдь не следует, что они обнаружили "спрятанный под одеждой диполь".

Мы абсолютно убеждены, имея за плечами многолетний опыт, что никакими постоянными магнитами, диполями, скрытно закрепленными где-либо на теле или в одежде, невозможно воспроизвести весь тот комплекс воздействия на магнитную стрелку и сам компас, как это делала Нинель Сергеевна.

Несмотря на то что стрелка компаса вроде бы вполне убедительно указывала на наличие магнитной аномалии, мы тем не менее не убеждены в том, что всегда имеем дело с продуцированием организмом Н. С. именно постоянного магнитного поля.

На это указывают наши опыты с сыпучими материалами. Железные опилки, к примеру, перемещались точно так же, как и алюминиевые или эбонитовые, никак не обозначая наличие каких-либо силовых магнитных полей.

Профессор Л. Л. Васильев ни разу не высказывался относительно возникавших магнитных аномалий в организме человека, по напряженности равнозначных геомагнитному полю Земли. Он был убежден, что в случаях с магнитной стрелкой мы встречаемся с проявлением тех же телекинетических сил, что и при перемещении предметов.

К сожалению, кончина Л. Л. Васильева в 1967 году надолго отодвинула исследование проблемы, а мы лишились поддержки замечательного ученого и доброжелательного человека.

Опыты с магнитными компасами затем наблюдали многие ученые-физики. В частности, на кафедре волновых процессов МГУ у члена-корреспондента АН СССР Р. В. Хохлова три дня в марте 1968 года проходили показы телекинеза. И здесь один из наблюдателей попытался было уличить Нинель Сергеевну в фокусничестве.

Эти упражнения вошли в фильм, снятый Ленинградской киностудией научно-популярных фильмов в том же году, а также в японо-советский телефильм, снятый в 1977 году на Центральном телевидении в Москве.

За редким исключением нигде, ни у кого не возникало сомнения в достоверности виденного, никто не усматривал в показе обмана. Перед сидящей за столом Нинель Сергеевной устанавливались один или два компаса. Когда их стрелки успокаивались и занимали естественное положение, она подносила к ним сверху ладони и показывала, что никакой реакции на них нет. Затем начинала формировать известное только ей напряжение... Иногда проходило десять и более минут, прежде чем стрелка начинала шевелиться. С этого момента становилось особо заметно напряжение Н. С. - учащенное дыхание, дрожали пальцы, пропадала плавность и свобода движений ладоней. В такт с ними включалась голова, плечи. И вот с большой натугой, как бы волоча что-то тяжелое и невидимое, ей удавалось "зацепиться" за стрелку и сдвинуть ее на 30-40 градусов, потом еще раз и еще. Стрелка начинала раскачиваться на 90 и больше градусов, а потом совершала почти полный круг. Еще усилие, и стрелка делала полные обороты, следуя за круговыми массами ладоней. Затем руки разводятся в стороны, а стрелка подкручивается движениями головы. Обе руки при этом недвижимы, в естественном положении. Никогда не удавалось раскрутить стрелки компаса, закрепив под одеждой постоянный магнит, тем более не разворачивался и не перемещался сам компас, вместе с ремешком лежащий на скатерти стола. А именно так должно было бы произойти, по версии незадачливых контролеров.

Опыты с магнитной стрелкой периодически проводились, однако каких-либо специальных измерений больше не делалось. Поэтому о природе эффекта сказать что-либо определенное долгое время было нельзя. Только в лаборатории ЛИТМО - Ленинградского института точной механики и оптики - в 1978 году впервые изучили магнитную природу явления так, как следовало.

Вот что по этому поводу записано в отчете по "Исследованию некоторых психофизических явлений", подписанном заведующими кафедр этого института - теплофизики, квантовой электроники и общей и физической химии соответственно, - профессором, доктором технических наук Г. Н. Дульневым; профессором, доктором технических наук К. И. Крыловым; доцентом, кандидатом технических наук И. К. Мешковским, а также доцентом кафедры теплофизики, кандидатом технических наук Н. В. Пилипенко. Отчет этот утвержден ректором ЛИТМО.

"Первая серия (7 опытов) была поставлена с целью установить достоверность вращения стрелки компаса (обычный школьный компас) при воздействии на него на расстоянии примерно 25-30 сантиметров от "К." (то есть Кулагиной. - В. К.).

Во всех опытах стрелка компаса вначале скачком поворачивалась (отклонялась на угол около 45°), а затем вращалась с различной скоростью, в зависимости от воздействия "К.".

Скорость вращения стрелки совпадала со скоростью перемещения рук "К". Максимальная скорость вращения не превышала 20 оборотов в минуту; при этом в каждом опыте стрелка совершала 3-4 оборота. По впечатлению "К.", вращение стрелки компаса служит для нее как бы индикатором, свидетельствующим о том, что "К." приобрела нужную "форму" и готова к дальнейшим опытам.

Затем был проведен опыт со стальными и медными опилками. На лист кальки по площади 200×150 миллиметров равномерно насыпались либо стальные, либо медные опилки диаметром 0,1 миллиметра, опилки покрывались листом кальки, края которого закреплялись грузом. На расстоянии 30-60 миллиметров "К." воздействовала на опилки пассами рук. В результате равномерный слой как медных, так и стальных опилок приобретал хаотический рисунок, то есть происходило скопление опилок в отдельных районах поля...

Дальнейшие исследования носили количественный характер. Для измерения величины магнитного поля использовались два серийно выпускаемых германиевых датчика Холла.

Один из них помещался в латунный корпус, второй - без корпуса. Чувствительность обоих датчиков была приблизительно одинакова...

К каждому датчику нами была разработана и смонтирована измерительная схема, которая позволила записать результат на шкале чувствительного потенциометра типа "ЭПП-09".

"К." воздействовала на датчик, либо зажимая его в ладони, либо на расстоянии, поступательными и вращательными движениями рук располагая датчик перед собой. Минимальное расстояние от рук до датчика составляло 30 миллиметров.

Всего было проведено 4 опыта. В четвертом опыте отклонения были незначительны, ввиду плохого состояния "К.". Первые два опыта проводились с датчиком в корпусе.

Особо следует остановиться на результатах второго опыта. Ко времени проведения опыта (они проводились последовательно друг за другом с интервалом в 5-10 минут) "К." заявила, что она в хорошей форме и что следует ждать значительного эффекта, что в действительности и произошло. Наблюдалось два больших всплеска (более 270 гаусс), максимальную величину которых, к сожалению, зарегистрировать не удалось: не хватило шкалы потенциометра. При этом наблюдалось очень напряженное физическое состояние "К.". Затем произошел спад (третий опыт) и состояние "К." ухудшилось.

На основании опытов с датчиками Холла можно утверждать, что имеет место импульсное магнитное поле. При этом прибором из-за его инерционности зарегистрирована лишь огибающая магнитного поля длительностью менее одной секунды и с амплитудой более 300 гаусс. Возможно, длительность отдельных импульсов значительно меньше, а их амплитуда намного больше зарегистрированных прибором".

Вот такой отчет появился на свет, когда за дело взялись истинные ученые.

Работа, проведенная в лабораториях ЛИТМО, не вскрыла, к сожалению, физической природы этих явно аномальных результатов. Одно было с достоверностью установлено: никаких "спрятанных под одеждой диполей" или других ухищрений, которые позволяли бы "К." воздействовать на стрелку компаса, нет.

В мае 1983 года, а затем повторно в январе 1984 года жажда истины привела нас в поселок Вейково Ленинградской области в специальную Магнитно-ионосферную обсерваторию Ленинградского отделения научно-исследовательского института земного магнетизма, ионосферы и распространение радиоволн АН СССР (ИЗМИРАН).

Инициатором этих исследований был участник многих наших опытов ленинградский инженер и журналист В. И. Демидов. Он связал нас с руководителем Магнитно-ионосферной обсерватории, кандидатом физико-математических наук Э. С. Горшковым, решившим провести серию магнитных измерений, смоделировать эффект воздействия "К." на стрелку компаса.

Несмотря на явное недоброжелательное отношение к исследованию нашей проблемы, бытовавшее в то время в академических кругах, директор Ленинградского отделения ИЗМИРАН профессор В. И. Почтарев не только с пониманием отнесся к исследованиям, но и сам принял в них участие.

Психологическая обстановка в обсерватории была самая благоприятная, это позволило Нинель Сергеевне максимально раскрыть свои способности. Впервые она подвергалась всестороннему обследованию на высоком инструментальном и профессиональном уровнях.

В результате этих исследований появились научные отчеты, которые содержат подробное описание всех опытов. В обсерватории использовались новейшие сверхчувствительные приборы, в том числе протонный магнитометр.

Насколько чувствителен этот прибор и каковы пределы точности измерений, можно судить по той характеристике, которую дает этому прибору профессор В. И. Почтарев в книге "Земля - большой магнит" (Л., 1974).

"Чувствительность прибора настолько высока, что он отмечает действие незначительных магнитных масс. В новом немагнитном павильоне магнитно-ионосферной обсерватории в Воейкове под Ленинградом на постамент из силикатного кирпича установили протонный магнитометр. Прибор включили, но сигнала не последовало. Это могло быть лишь в случае, когда магнитное поле Земли чем-то искажено. Рабочие-строители утверждали, что ничего магнитного в постаменте нет. Разобрали постамент и в одном из кирпичей нашли магнитное включение в виде небольшой железной проволочки".

И вот этот точнейший прибор никак не прореагировал на присутствие Нинель Сергеевны в специальном немагнитном павильоне в то самое время, когда она создавала свое напряжение, при котором происходит перемещение и вращение магнитной стрелки.

Когда рядом со спичечным коробком, предназначенным для телекинеза, расположили датчик, то показания прибора (когда коробок начал движение) не могли не вызвать недоумение физиков.

В отчете говорится так: "К." взяла коробок из-под спичек и поставила его рядом с датчиком. Через одну минуту манипуляций над ним на показывающем приборе наблюдался резкий отброс стрелки от 0 до -500 нТл. После двух минут отдыха отброс до -700 нТл (стрелка резко отклонилась до -700 нТл, затем переместилась на -500 нТл, затем снова до -700 нТл и медленно к нулю).

После одной минуты отдыха наблюдались колебания стрелки от +200 нТл до -1000 нТл.

В 12 час. 17 мин. (через 7 минут после начала эксперимента. - В. К.) испытуемая поставила коробок из-под спичек (без крышки) на датчик, после чего наблюдались резкие отклонения стрелки от нуля до +800 нТл и затем до -200 нТл. Стрелка прибора неустойчива, не фиксируется на определенном значении шкалы, "мечется".

При воздействии на датчик Холла в режиме "телекинез" было зарегистрировано при этом изменение магнитного поля, достигающее 3-8×10³ нТл".

Цитирую этот документ, понятный только специалистам, чтобы всем читателям стало ясно, с какой предвзятостью, косностью в научной среде столкнулись мы в 1965 году, начав хождения по мукам.

В серии аналогичных опытов, проводившихся в лабораториях обсерватории в январе 1984 года, получены еще более впечатляющие, если не сказать - шокирующие каждого магнитолога результаты.

При телекинетическом воздействии Н. С. на датчик был зарегистрирован результат более чем в 20 раз превышающий величину магнитной индукции, наблюдавшейся в опытах, проводившихся ранее в ЛИТМО.

Впервые процитирую этот документ:

"В 12 час. 22 мин. "К." возвращается к компасам. Медная катушка размещена почти вплотную к компасам, в 3-5 сантиметрах. При приближении рук "К." стрелка компаса колеблется на 40-60 градусов. "К." приближает руки к катушке - отклонений луча нет, потом снова к компасам - стрелка вращается.

В 12 час. 25 мин. "К." отдыхает, пульс 80 ударов в минуту.

В 12 час. 28 мин. испытуемой предлагается воздействовать на датчик микротесламетра "Г-79". Рядом с датчиком размещен "компас" с немагнитной стрелкой. На показывающем приборе тесламетра стрелка на нуле...

При воздействии "К." стрелка немагнитного "компаса" остается неподвижной, а на тесламетре при этом регистрируются периодические резкие отклонения стрелки на шкале прибора с последующим более медленным ее возвратом на "0":

отклонение до 70 делений, спад до нуля;

отклонение до 40 делений, спад до нуля;

отклонение до 30 делений, спад до нуля;

отклонение до 40 делений, затем резкий подъем до 45 делений, потом спад до нуля;

отклонение до 20 делений, колебание стрелки от 20 до 30 делений, затем спад до нуля.

"К." осуществляет прямое воздействие на феррозонд (подчеркнуто мною. - В. К.): резкий отброс стрелки на шкале регистрирующего прибора тесламетра до 70 делений.

В 12 час. 32 мин. "К." осуществляет прямое воздействие на медную катушку. Отклонений электронного луча нет..."

Требуются пояснения к сказанному. "Медная катушка" представляла из себя датчик из большого числа витков медной проволоки. Предполагалось, что если "К." во время этих опытов действительно создает импульсное магнитное поле, то, воздействуя таким образом на катушку из медной проволоки, она этим импульсным магнитным полем должна будет вызвать появление в катушке электрического тока, что совершенно определенно вытекает из известного в физике закона электромагнитной индукции Фарадея. А дальше электрический сигнал, проходя по цепи, в конечном итоге должен был привести к отклонению электронного луча на экране осциллографа.

Одновременно с этим на импульсное магнитное поле должны были отреагировать и магнитный компас, и датчик микротесламетра, находившиеся вблизи с катушкой.

Размещенный рядом с датчиком прибор - "компас" с немагнитной стрелкой. В случае, если бы он отреагировал каким-либо изменением ее положения на действия Н. С., то этим показал бы, что телекинетическое воздействие влияет на пространство, а не на определенный предмет. И кроме того, оно не связано с магнитной составляющей поля.

Результаты опыта оказались под стать хорошему кроссворду. Судя по тому, что "катушка не сработала", можно сделать вывод, что никакого импульсного магнитного поля во время телекинеза нет и все наши предыдущие предположения на этот счет ошибочны. А то, что феррозондовый датчик и датчик Холла выдают астрономические величины якобы имеющей место импульсной магнитной индукции, не связан ли этот эффект с временным изменением работоспособности датчиков под воздействием какой-то электропроводящей среды, излучаемой испытуемой "К.".

Ведь зарегистрированная микротесламетром величина индукции не укладывается ни в какие разумно допустимые аналогии. Она во много миллиардов раз больше тех величин магнитного поля постоянных токов, которые зарегистрированы при изучении скелетной мускулатуры человека в области локтя при сжатии руки. (См.: Магнитные поля биологических объектов. М., 1987.)

Не менее поразительными оказались магнитные измерения экрана в отсутствии "К.", а затем и в ее присутствии рядом с экраном.

Экран - в виде переносной школьной доски на деревянной подставке, изготовленный из линолеума и фанеры, - установили в лаборатории. Плоскость доски, то есть экрана, была совмещена с плоскостью местного магнитного меридиана с точностью до одного - трех градусов.

"К." спиной прижималась к одной стороне экрана, а датчик перемещался вдоль его плоскости с другой стороны. На той стороне, где перемещался датчик, были нанесены пунктирные линии, условно изображавшие контур испытуемой, и сплошные линии координат в пределах этого контура. Процедуру перемещения датчика по координатам заведующий лабораторией З. С. Горшков осуществлял сам. Тонкость этой операции заключалась в том, что необходимо было тщательно соблюдать горизонтальность датчика, контролируя положение в замеряемой точке по уровню прибора. Поскольку отклонение датчика влияло на точность замеров, Горшков, из-за принципиальной важности эксперимента, не решился доверить простую, в сущности, операцию кому-либо из помощников.

Вначале измерили магнитное поле без испытуемой. "Нулевые" значения были практически одинаковы в различных точках экрана.

Затем измерили поле после появления "К.", до начала ее работы. Она располагалась с противоположной стороны доски. В измерениях на всей площади, датчик показывал "0". Только в одной точке, которая проецировалась со спины, было зарегистрировано изменение магнитного поля около 6000 нТл. Четырежды производили замеры, четырежды получали все тот же результат.

Примерно через 40 минут было повторно измерено поле организма. Величина напряженности его заметно возросла. В одной из точек, а именно в верхней части легкого, справа, изменения напряженности поля при повторных измерениях происходили от величины -2000 нТл до +6000 нТл, то есть со сменой полярности поля. В двух других точках, расположенных слева (одна над другой) в зоне легкого, показания менялись от +1000 нТл до +4000 нТл.

После окончания испытаний и непродолжительного отдыха вновь измерили "собственное" магнитное поле с помощью того же датчика и прибора. Стрелка его резко отклонялась до упора. Магнитологи получили много другой ценнейшей информации для размышлений.

Стоит ли говорить, что таких парадоксальных результатов, какие получены в этой серии опытов, никакими мыслимыми причинами объяснить нельзя. Ну как, к примеру, расценивать магнитное поле, исходящее от кисти рук человека, с величиной индуктивности, близкой к той, которую создает лабораторный магнит для фокусировки электронных пучков или промышленный магнит электродвигателя? Как истолковать, что на уровне верхних долей грудной полости Кулагиной в двух точках прибор фиксирует разноименную полярность магнитного поля. При этом величина его индукции сопоставима с той, которая возникает в соленоиде с большим числом витков при силе тока в обмотке более 100 миллиампер. Вместе с тем известно, что электрический ток в 50 миллиампер считается опасным для жизни, а 100 миллиампер - является безусловно смертельным.

Единственное, что имело бы логический смысл при объяснении всех этих крайне странных и противоречащих элементарным законам физики результатов, это предположение, что "К." своим воздействием на датчики приборов искажает их физические характеристики.

Логика фактов, которые мы наблюдали, побуждает думать, что это направление поиска могло бы оказаться наиболее удачным.

Итак, каковы же в общих чертах результаты серии опытов, проведенных в 1983-1984 годах в обсерватории?

Прежде всего, установлено однозначно, что эффект воздействия на магнитную стрелку компаса, ее вращение с одновременным (в отдельных случаях) перемещением и самого компаса, которое демонстрировала "К." много лет, не имеет никакого отношения к каким-то фокусам и трюкам, связанным якобы с использованием для этого спрятанных под одеждой постоянных магнитов. Для реабилитации нашего честного имени это имеет значение. Но, конечно, не только этим важны проведенные исследования.

Другой эксперимент, цель которого - воспроизвести эффект вращения магнитной стрелки с помощью каких-либо известных физических средств, убедительно доказал: повторить то, что показывала "К.", невозможно.

Опыты подтвердили способность Нинель Кулагиной реагировать на воздействие магнитного поля, изменять свойства электроизоляционных материалов и воздуха. Это, по всей вероятности, и является причиной аномальных показаний магнитоизмерительной аппаратуры во время демонстраций Н. С.

Наконец, можно со всей определенностью утверждать: эффект воздействия на стрелку компаса не является следствием якобы излучаемого испытуемой импульсного магнитного поля. Скорее всего, реакция магнитной стрелки компаса связана все с той же загадочной телекинетической способностью, которую Н. С. показывала на удивление всем четверть века...

Хотелось бы дать читателям информацию для размышлений, сделав некоторые обобщения из того, что нам удалось увидеть и твердо установить.

Для телекинеза необходима благоприятная психологическая обстановка, рабочий настрой испытуемой.

Когда Нинель Сергеевна по собственной инициативе демонстрировала наблюдателям эффект, показы проходили весьма успешно. При этом не происходило ни перенапряжения, ни учащения сердцебиения и дыхания. Не замечалась усталость. Опыты проводились легко, как бы играючи. Длительность демонстраций была значительной, достигала нескольких часов.

Важное значение также имеет настроение окружающих. Открытый интерес, искреннее, доверительное и сочувственное отношение, атмосфера дружеского участия - залог успеха.

Когда инициатива исходила не от Нинель Сергеевны, она попадала в непривычную обстановку, присутствовали незнакомые люди - той легкости уже не было. Официальная атмосфера, чужие лица, незнакомые предметы, иные, чем обычно, условия освещения и т. д. - все это осложняло ход эксперимента. Внутренняя подготовка, психологический и физический настрой происходили сложнее, требовали порой нескольких часов. Возрастало возбуждение, учащался пульс и т. д. В момент телекинеза его частота доходила до 220-240 ударов в минуту... В таком состоянии она переставала различать предметы, не замечала их перемещения. В этих случаях быстро наступала усталость.

Предельное напряжение, в момент которого происходил телекинез, продолжалось обычно 8-10 секунд. Иногда до 15-20 секунд. После проведения подряд серии перемещений необходим короткий перерыв и отдых. Ход эксперимента значительно усложнялся, когда кем-либо из присутствовавших в явной или скрытой форме высказывалось недоверие к Н. С., проявлялся скептицизм.

Часто бывало так, что, несмотря на кажущееся общее благоприятное отношение собравшихся, при настойчивом желании Нинель Сергеевны показать свой дар, предметы не повиновались. В этих случаях она безошибочно указывала на одного или двух присутствующих, которые своим замаскированным недоверием, скрытым скептицизмом, по ее словам, мешали ей. После того как такие лица временно покидали помещение, где проходили опыты, восстанавливалась обстановка доверия. Опыт продолжался, и эффект достигался быстро. Когда все убеждались в реальности эффекта, присутствие скептически настроенных лиц уже не влияло на дальнейший ход опыта, работоспособность Н. С.

Если опыты с перерывами проходили весь день, Нинель Сергеевна испытывала значительную усталость, возникала боль в позвоночнике, в затылке.

Во рту ощущался привкус железа или меди, появлялась сильная жажда. Случались головокружение и рвота. Через час-полтора состояние улучшалось. Боль в голове и в позвоночнике ослабевала. Появлялся аппетит. За час относительно напряженных опытов потеря в весе составляла в среднем 500-700 граммов. Увеличивался сахар в крови.

Длительные перерывы, отсутствие систематической тренировки резко отрицательно сказывались на результатах, на самочувствии. Восстановление "спортивной формы" достигалось примерно за месяц тренировок.

Эксперименты по телекинезу не удавались во время гроз.

Теперь о предметах, используемых для телекинеза.

Материал, из которых они сделаны, практически не влияет на эффект. Нами использовались изделия из алюминия, меди, стали, бронзы, золота, серебра, стекла, различных пластмасс, оргстекла, керамики, фарфора, дерева, бумаги, тканей, органические вещества (хлеб, сахар и пр.), а также вода.

Форма, вес, размеры имеют значение. Объекты цилиндрические, удлиненные, установленные вертикально легче поддаются воздействию. Расположенные горизонтально, вдоль продольной оси, переместить труднее. Детские шары, резиновые мячи, деревянные шарики диаметром 3-5 сантиметров, пластмассовые мячи для настольного тенниса и другие перемещаются без качения, вращения.

Мы брали для опытов обычно предметы обихода небольших размеров и веса - спички, коробки, папиросы, различные пластмассовые и металлические футляры от парфюмерии, рюмки, стаканы, игрушки, листы бумаги, картона, куски сахара, конфеты, небольшие куски хлеба, фрукты и т. п. Вес их составлял от единиц до сотен граммов. Самый массивный предмет, переместить который удалось несколько раз на расстояние около 10 сантиметров, был стеклянный графин весом 380 граммов.

В семейной обстановке во время беседы однажды неожиданно лопнула ваза с цветами, стоявшая на столе. Другой раз во время эксперимента рюмка, перевернутая и поставленная на стол, раскололась: от нее с характерным резким звуком отскочила ножка. Других случаев, связанных с изменением формы и внешнего вида предметов, не было.

При воздействии на жидкость - каплю чернил на бумаге - форма ее изменялась. След капли (в сторону движения) резко сужался и на расстоянии двух-трех сантиметров переходил в тонкую, как волос, линию, обрывавшуюся в пяти-шести сантиметрах.

Сыпучие материалы - мелкие опилки из алюминия, железа, эбонита, расположенные на листе бумаги в виде круга, - неравномерно по длине окружности перемещались как с периферии к центру, так и наоборот.

По субъективной оценке Нинель Сергеевны перемещать предметы плоские, сыпучие или, как в опыте с каплей чернил, жидкие, ей тяжелее.

Теперь о физических условиях эффекта.

Маршрут движения предметов зависит от желания Н. С., условий, которые оговариваются при опытах. Ей в принципе все равно, куда их двигать, то ли к себе, то ли от себя. Однако следует отметить ряд обстоятельств.

Первое время Нинель Сергеевна перемещала предметы от себя. При движении они как бы скакали, делали рывки, в одно и то же время преодолевая разное по длине пространство.

Некоторые наблюдатели высказали предположение, что на легкие предметы оказывает воздействие поток воздуха при выдохе, поэтому и происходит перемещение от себя.

В связи с этим испытуемая решила изменить направление телекинеза и, потренировавшись, начала их двигать к себе.

Большинство опытов проводилось именно так. Она заметила, что перемещать к себе даже легче. Предметы движутся энергичнее, быстрее и как бы сами стремятся к источнику напряжения. Если, сидя за столом, Нинель Сергеевна поворачивалась, отклонялась в ту или иную сторону, то предметы устремлялись в том же направлении, как бы стремясь ее догнать.

Реже, но весьма устойчиво выполнялись боковые перемещения - вправо или влево. Смена направлений требовала какой-то внутренней перестройки. Не всегда она Н. С. удавалась.

Неоднократно проводились опыты перемещения двух, трех и более предметов одновременно в разных направлениях. Какой-либо установившейся последовательности в начале и окончании движения предметов замечено не было. Объекты то вдруг расходились одновременно, то перемещались поочередно. Продолжительность движения была различной. По желанию Нинель Сергеевны самопроизвольно, наряду с прямолинейным происходило поступательное и вращательное движение вокруг вертикальной оси.

Выполнялось задание - переместить объект по заданной траектории. Например, из фигуры "звезда", выложенной спичками, дальняя палочка перемещалась по маршруту "направо и к себе" или "налево и к себе". Из фигуры, выложенной из спичек, могла быть выбрана любая палочка, которая перемещалась по заданному маршруту. Обычно положение остальных спичек не менялось.

На какое расстояние распространяется силовое поле Нинель Кулагиной? В начале своих упражнений она воздействовала на предметы, отстоявшие от нее на два метра, ей удавалось переместить их с края на край стола.

С увеличением расстояния возрастали усилия. Поскольку каких-либо конкретных задач по изучению характера и скорости распространения в пространстве этого вида "силового поля" не ставилось, опыты стали проводить в пяти-десяти-сантиметровой зоне. Усилий потребовалось меньше, а эффект проявлялся быстрее.

Сначала Нинель Сергеевна добивалась эффекта без движения рук, при относительном покое. Она предельно напрягала мышцы, иногда невольно опиралась на кромку стола, убирая руки под его крышку. У наблюдавших нередко возникало подозрение, что она использовала какие-то невидимые нити... Однажды мы заметили, что уже после того, как предмет остановился, одно поднесение к нему руки вновь вызывало перемещение. Вот тогда решила включить в эксперимент руки. Это значительно ускорило появление эффекта, снизило усилия. Положение рук над предметом, как казалось нам, должно было снимать какие-либо подозрения относительно чистоты опыта, а это создавало лучшую психологическую обстановку. Включение рук в эксперимент позволило полностью отвергнуть некоторые высказывавшиеся соображения о роли глаз, "особого взгляда", головы и т. п.

Начались опыты при плотно завязанных глазах. Эффект нисколько не изменился, а выполнять упражнения стало легче. Хотя Нинель Сергеевна не видела объекта, она верно говорила о начале или конце его движения, направлении и местоположении.

Большинство упражнений проводилось лицом к предметам. Иногда испытуемая располагалась затылком к ним с открытыми или плотно завязанными глазами. Руки, естественно, в опыте не использовались, но эффект все равно достигался, хотя и с несколько большим напряжением.

Иногда Нинель Сергеевна наклоняла голову ниже крышки стола, приседая, и в таком положении двигала объекты, которые находились в полуметре от кромки стола. Обычно упражнения выполнялись сидя, однако и стоя она могла добиться того же результата.

Раз десять объект перемещался спонтанно неожиданно для самой Нинель Сергеевны. Мы эти случаи относим к странному эффекту - "последействия". Суть его заключается в том, что после остановки предмет иногда мгновенно стремительно перемещался вновь на три - пять сантиметров к руке, протянутой к нему кем-либо из наблюдавших или самой испытуемой. Как правило, рывок происходил неожиданно и даже пугал наблюдателей.

Эффект "последействия", казалось бы, просто объяснить элементарным притяжением двух предметов, заряженных разноименными электрическими зарядами. Однако практика показывает, что это не совсем так. С помощью электроскопов, электрометров и других приборов установлено: во время телекинеза ни на поверхности тела испытуемой, ни на поверхности объекта электрический потенциал не изменялся. Более того, в ряде опытов было установлено, что электрический потенциал вблизи тела Н. С. был на четверть меньше, чем у любого из присутствовавших в лаборатории.

В момент начала движения пространство между рукой Кулагиной и предметом становится электропроводным! Это подтверждено простым опытом с использованием электрической схемы, составленной из элемента питания постоянного тока (батарейки) и измерительного прибора. В другом опыте Кулагина через воздушное пространство снимала электрический заряд с поверхности куба из оргстекла.

Несколько замечаний об экранах. Какова их роль в телекинезе? Чтобы исключить всякие подозрения в фокусах и мошенничестве, мы часто накрывали объекты защитным колпаком, помещали в закрытые сосуды.

В качестве преграды, экрана использовались листы бумаги, картона, фанеры, оргстекла и жести, эбонита, щиты из дерева. Применялись колпаки, коробки, сосуды, прозрачные и непрозрачные материалы из стекла, оргстекла, свинцового стекла, жести.

Неоднократно на пути объекта кем-либо из присутствующих устанавливалась ладонь. Предмет упирался в ладонь и замирал. Однако никаких других ощущений, кроме прикосновения, не замечалось.

При непрозрачном экране, когда Нинель Сергеевна не могла видеть объект, характер его движения был обычным. Она безошибочно определяла начало телекинеза, остановку предмета, а также направление его перемещения.

Когда предметы накрывались колпаками до начала опыта, Нинель Сергеевна затрачивала больше усилий и времени, чем обычно при отсутствии такого экрана. Однако характер движения и в этом случае не менялся. Неоднократно объект накрывался в момент движения. При этой процедуре не происходило ни остановки, ни замедления, ни изменения направления...

Несколько раз использовались закрытые герметизированные сосуды. Эффект телекинеза был достигнут в двух случаях: в длинной стеклянной запаянной колбе однажды удалось переместить плавающий в воде шарик. В другой раз - воздушный пузырь.

Переместить предметы, находившиеся в сосудах под частичным вакуумом, не удавалось.

В одном из опытов колпак из свинцового стекла накрыл металлическую подставку и объекты из стекла, алюминия, дерева и бумаги. Колпак и подставка были надежно заземлены. Также заземлили с помощью металлических браслетов обе руки Кулагиной. И тем не менее все, что оказалось под колпаком, поехало.

В другой раз под стакан поставили на попа папиросу. Во время телекинеза сначала папироса переместилась от дальней стенки к ближней, а затем в том же направлении стронулся стакан. При этом папироса оставалась неподвижной.

Небольшие предметы перемещались по траектории, проходившей вблизи полюсов сильного постоянного магнита. Этот магнит удерживал стальные изделия весом в 5 и более килограммов.

Следует упомянуть об уникальном упражнении, которое годится в "копилку для раздумий". Легкая металлическая крышка из жести устанавливалась на предельно близком расстоянии от небольшого подковообразного магнита, но так, чтобы не возникало притяжения. Первым делом Кулагина притягивала к себе крышку. Затем предметы менялись местами и Н. С. притягивала к себе один магнит, а крышка при этом не трогалась. Далее ставилась задача переместить сразу и крышку и магнит как в связке. И эту задачу выполнить удавалось.

Оба объекта, не стыкуясь, двигались сантиметров пять-шесть, после чего, как правило, крышка притягивалась к магниту.

Опыты выполнялись как на гладкой полированной поверхности, так и на ворсистой, грубошерстной ткани. Ворс ощетинивался, приподнимался еще до начала движения объекта. А сам предмет как бы скользил по ворсинкам, чуть приподнявшись над ним.

Расскажу, как вел себя при опытах электроскоп: никаких реакций он никогда не давал. Ни разу не удалось Кулагиной ни зарядить энергией электроскоп, то есть добиться, чтобы его лепестки разошлись, ни разрядить, чтобы лепестки опали.

Многие видели, как реагируют кусочки бумаги на электрически заряженную эбонитовую палочку. При телекинезе картина иная: мелкие кусочки бумаги движутся не порознь, а кучно, все вместе. Затем эта кучка мелких кусочков вытягивается, образуя некое подобие клина, устремленного вперед. Некоторые кусочки бумаги, перемещаясь, как бы приподнимаются и скользят по нижележащим, передвигаясь быстрее. Отдельные листки при этом движутся вокруг вертикальной оси. Некоторые из них разворачивались более чем на 90°.

Удавалось неоднократно получать висящую в воздухе "гирлянду" из бумаги между разведенными на пятнадцать - двадцать сантиметров ладонями рук.

Перемещались объекты, плававшие на поверхности воды. При этом усилий Н. С. требовалось меньше, чем при обычных "сухопутных" экспериментах.

Предметы также погружались в воду. Прозрачный сосуд заполнялся соленой водой большой концентрации, при этом сырое яйцо, опущенное в воду, не тонуло, находилось во взвешенном состоянии, держалось у дна. Затем в этот же сосуд погружалось еще одно или два сырых яйца. Во время телекинеза яйца то сходились вместе, перемещаясь навстречу друг другу, то разводились в стороны, то двигались в одном направлении и т. д.

Остановлюсь подробнее на одном опыте, когда в сосуд с водой погружался ареометр.

Его выполнили английские ученые весной 1973 года в Ленинграде. Биофизики Херберт и Кассирер привезли с собой разные приборы: электрометр, радиометры Крукса, ареометр, который погружался в цилиндрический сосуд с водой емкостью около литра. Затем сосуд с погруженным ареометром устанавливался в металлическую банку. Она заземлялась, выполняя роль экрана.

Перед началом показа один из английских ученых несколько раз обошел вокруг Кулагиной, чтобы удостовериться в отсутствии каких-либо нитей для имитации телекинеза. Эта процедура была проделана одновременно с тщательным осмотром стола, за которым сидела испытуемая. Если учесть, что опыт проводился в номере гостиницы, где жили наши гости, и то, что Нинель Сергеевна появилась в нем незадолго до начала эксперимента, то станет ясно, с каким запасом сомнения приехали английские ученые.

Опыт с ареометром ставился ими в предположении, что Кулагина сумеет изменить только его вертикальное положение. Однако она переместила ареометр в горизонтальном направлении от дальней кромки сосуда к ближней и наоборот, повторив движение дважды при строго вертикальном положении прибора.

Наблюдателей особо поразило, что ареометр в момент телекинеза сохранял строго вертикальное положение. Обычно переместить его, не наклонив, прикоснувшись к верхней, выступающей из воды, части ареометра, не удается.

Этот парадоксальный результат полностью снял у английских ученых какие-либо подозрения в отношении честности испытуемой.

Вот что пишет Б. Херберт об этом опыте в журнале "Парафизика" (Лондон, 1973. Т.7. Вып. 3):

"Измерить силы, действующие на ареометр, оказалось не так просто. Все присутствовавшие день назад безуспешно пытались привести его в движение, положив руки на металлический корпус банки, выполнявшей роль экрана. Теперь я обнаружил, что плавающий в солевом растворе ареометр очень трудно сдвинуть даже нормальными средствами так, чтобы он оставался в вертикальном положении, как это сделала Кулагина. Из-за низко расположенного центра тяжести и вязкости раствора инструмент обладает значительной стабильностью, и даже при открытом, близко расположенном окне при порывах ветра он только подпрыгивал вверх и вниз, но не плыл через стеклянный сосуд.

Это был прибор, специально приспособленный для демонстрации телекинеза. Когда усиленно дуешь на него с расстояния в фут, он пытается колебаться, как маятник, и только с трудом передвигается на сантиметр-другой. Кулагина же сидела на расстоянии 3-4 футов, ее рот был все время плотно закрыт. Сильно ударив по столу и толкнув ножку стола, я не смог изменить его положения.

Стекло и солевой раствор действовали как электрический щит; даже без металлического корпуса банки электрический заряд, полученный в результате трения о стекло, не может произвести движения, а если бы заряд был расположен выше стенок сосуда, то верхняя часть ареометра длиной 4,5 сантиметра (общая длина 20 сантиметров), находящаяся вне жидкости, была бы притянута и опять было бы маятникообразное движение. Этот заряд также вызвал бы значительное отклонение электростатического счетчика (электрометра. - В. К.), в то время как не было замечено никаких отклонений во время эксперимента Кулагиной.

В колбообразном основании ареометра находился порошок свинца - это понижало центр тяжести.

Нам не удалось никакими средствами заставить ареометр двигаться по жидкости строго в вертикальном положении.

Из-за неправильной формы колбы оказалось трудным оценить положение центра плавучести.

Легко вычислить, что восстанавливающий момент, не дающий ареометру наклоняться, присутствует для любого угла наклона.

По возвращении в Англию с этим инструментом я произвел дальнейшие обстоятельные измерения в моей лаборатории для проверки расчетов и обнаружил, что для изменения положения ареометра необходим угол наклона в 6°. Из этих данных простым вычислением можно найти, что минимальная сила, необходимая для приведения ареометра в движение по поверхности, превосходит 150 дин. Масса ареометра равна 26 граммам.

Но для того чтобы продуцировать движение без качания или подпрыгивания, центр действия телекинетических сил должен быть, по-видимому, гораздо ниже, внутри самой жидкости.

Поместив свой рот на расстоянии только одного дюйма от ареометра и дуя на него изо всех сил, я смог его сильно качнуть и сдвинуть на 2 сантиметра; но была, однако, заметная тенденция в его движении идти по кругу, параллельному краю сосуда, а не по диаметру".

В заключение статьи д-р Б. Херберт, в частности, пишет:

"В моих лекциях студентам университета в Швейцарии меня постоянно спрашивали, почему я не измерил телекинетическую силу; сейчас я с радостью могу сообщить, что мы были первыми исследователями на Западе, которым это удалось сделать".

Наконец, Нинель Кулагина от телекинеза перешла к левитации, она научилась удерживать на весу без опоры небольшие легкие предметы: пустые спичечные и бумажные коробки от канцелярских скрепок, небольшие пластмассовые капсулы от лекарств, шарики от пинг-понга... Эффект левитации удалось удачно сфотографировать в 1968 году фотографу-профессионалу Владимиру Богатыреву. На его фотографии четко виден шарик, зависший между ладонями. Снимок этот впервые увидел свет лишь через двадцать лет в "Московской правде" в публикации Льва Колодного. Он же 17 марта 1968 года в этой газете обнародовал сообщение о телекинетических способностях Нинель Кулагиной, вслед за тем перепечатанное многими средствами массовой информации во всем мире.

Научное сообщение о телекинезе состоялось в статье "Измерение экстремальных значений физических полей человека-оператора", написанной группой научных сотрудников ЛИТМО и МВТУ имени Баумана в сборнике "Технические аспекты рефлексотерапии и системы диагностики", Калинин, 1984 год.

В силу специфики телекинеза, не поддающегося до сих пор объяснению с позиций известных законов науки, организация наших домашних опытов, естественно, не отвечала и не могла отвечать всем условиям, которые требуются и соблюдаются при проведении чисто физического эксперимента. Отсутствие сведений о характере и условиях наблюдения этого эффекта, кроме указанной ранее книги профессора Л. Васильева "Таинственные явления человеческой психики", приводило к необходимости поиска каждый раз новых, более оптимальных условий постановки эксперимента.

Несмотря на то что с 1964 года опытов по телекинезу проведено значительное количество и в самых различных условиях, ни один из них ни разу никем не был воспроизведен с использованием известных технических средств физического взаимодействия.

Все больше физиков убеждаются в реальности телекинеза. Их долг - довести начатое нами дело познания истины до конца. Для этого нужны новые теории.